Любит ли Бог котят?

Зайцев Павел Сергеевич

– Здесь вам не церковь, - окрысилась тётка.
– Следующий!

В кабинет психолога он пришёл со слегка испорченным настроением уже с неприятными ожиданиями, но неожиданно психологом оказалась вежливая девушка с миловидной внешностью. Она была очень молода, на вид не больше двадцати пяти, с точёной фигуркой, густыми русыми волосами и небольшим вздёрнутым носиком. Широко распахнутые серые глаза за стёклами придавали её лицу вид немного наивный, но серьёзный.

– Проходите, Харитон Петрович, садитесь, куда хотите, где вам удобно - она приветливо улыбнулась Сородичеву, сделав жест рукой в сторону стульев, расставленных

вокруг её стола.

Харитон на секунду остановился на пороге кабинета, оценивая обстановку. Шкафы у стенок были заполнены бумажными папками и книгами. Кое где на стенах висели портреты бородатых дядек, очевидно столпов психологии. На столе у девушки царил лёгкий беспорядок. Харитон сдержано поблагодарил и занял крайний стул. Лицо его приняло непроницаемое выражение.

– Итак, меня зовут Софья Львовна Собачкина, - сказала девушка-психолог после секундной паузы.
– Можете называть меня Софья Львовна или Софья, как вам больше нравится. Я здесь, чтобы помочь вашей скорейшей адаптации, и надеюсь работа наша с вами будет плодотворной.

– Мне не нужна помощь, - ответил Сородичев.
– Я себя нормально чувствую

– Всем нам нужна помощь, в том или другом смысле, - слегка улыбнулась Софья.
– Ко мне люди обращаются, когда хотят разрешить психологические проблемы.

– Я не обращался, меня направили, - сказал Харитон.

– Значит те, кто вас сюда направили, считают, что вам нужна психологическая помощь, - девушка открыла картонную папку.
– Я ознакомилась с вашей историей болезни. Если честно, немного людей пройдя через то, что прошли вы, не испытало бы сильный стресс.

– У меня нет стресса. Я почти ничего не помню.

– Иногда нужно вспомнить, чтобы забыть, - терпеливо сказала Софья, бросая на него взгляд поверх очков.
– Так становится легче.

– А вы можете помочь вспомнить? - Сородичев не удержался от саркастического тона.

– Мы можем попытаться вместе, - сказала она.

Лицо Сородичева не выдало ни тени эмоции, он хранил молчание, смотря на девушку. В кабинете повисла долгая пауза.

– Послушайте, не думайте, что я не понимаю вашего состояния, - нарушила тишину психолог.
– Вы не первый кто испытывает подобные трудности адаптации - многие бывшие ветераны испытывают стресс в первое время, не выходят из дома без оружия, никому не могут довериться, даже собственным родным и близким. Особенно собственным родным и близким! Я знаю, что такое посттравматический шок.

– Вы воевали?
– спросил Сородичев.

– Нет.
– ответила девушка, помедлив.
– У меня был другой опыт. На меня напали, пришлось ударить человека ножом.

– Вы убили его?

– Нет, он выжил.

Сложив руки на груди, Харитон откинулся на спинку стула и замолчал. В кабинете опять воцарилось молчание.

– Ладно. Вы все равно здесь, и вам все равно придется приходить сюда ещё какое-то время, - заговорила Софья опять.
– Мы не можем сидеть и молчать. Если не хотите рассказывать о чем-то плохом, расскажите о чем-то хорошем. Неужели во время военных действий с вами не случалось каких-нибудь забавных случаев?

– Ну, - Харитон сделал задумчивое выражение лица и качнулся на стуле, - однажды у нас ОМОНовцы из соседней части поехали ночью за водкой в соседнее село. Заблудились, напоролись на позиции нашей пехоты и давай палить без разбора, думали на духов вышли... Их потом до утра с трёх сторон огнём поливали из всего стрелкового оружия, пока разобрались.

– А что тут забавного?
– смутилась Софья.

–

Забавно, что танкисты не подключились... они же там тоже недалеко стояли.

Лицо Софьи несколько секунд носило озадаченное выражение, но увидев озорной блеск в глазах Сородичева она не выдержала и прыснула со смеху, впрочем, тут же взяв себя в руки.

– Ладно, идите, Сородичев, - уже серьёзным тоном сказала она.
– Будем считать, что знакомство состоялось. Надеюсь, что в следующий раз вы будете разговорчивей. Не забудьте от этого зависит моё заключение.

– До свидания, - дойдя до двери Харитон остановился и обернулся.

– Вы что-то ещё хотели сказать?
– спросила Софья.

Правой рукой расстегнув пиджак, Харитон отвёл в сторону его полу и глазами показал на свой пояс.

– У меня нет оружия.

– Отлично, значит вы крепче чем я думала, - одобрительно кивнула девушка.

– ...однако, - продолжила она, когда он повернулся, чтобы уходить.
– Вы видите у меня здесь три стула. Тот который выбрали вы, единственный, с которого одновременно просматривается дверь и окно, а рядом на моём столе, стоит протянуть руку, тяжелый дырокол и металлическая статуэтка Фрейда. Вполне сойдет за оружие в критической ситуации, не находите?

– Я думал - это Юнг, - сказал Сородичев и вышел из кабинета.

* * *

Ещё когда Сородичев поднимался по лестнице, он почувствовал тревогу и сразу ускорил шаг. За годы участия в боевых действиях он привык доверять своей интуиции. Повернув на свой этаж, Харитон сразу увидел открытую дверь их квартиры, и широкую мужскую спину, заслонявшую дверной проход. Услышав приглушённый вскрик жены он не раздумывая бросился вперёд. Стоявший в проходе без звука упал лицом вперёд, получив удар локтём в затылок, в область где шея сочленяется с черепом. Харитон буквально на спине падающего тела ворвался в "гостинку". Двое худощавых мужчин, один в тельняшке и кепке, другой в застиранной майке с надписью: "Сделано в СССР" недоуменно повернулись в его сторону, после чего один сразу получил ребром ладони в гортань и, схватившись за горло скрючился на полу. Другой успел выставить перед собой руки, но Харитон нырнул под них и с разбега воткнулся головой в его солнечной сплетение, от чего тот громко хыкнул и согнулся буквой "Г".

– Харитон, не надо!
– краем уха он услышал громкий крик жены, бросающийся к нему, но, прежде, чем остановиться, ещё успел на автомате амплитудно впечатать колено в челюсть бедолаге в тельняшке, от чего всё тело того расслабилось, и безжизненно вытянулось вдоль потрескавшегося плинтуса.

– Папа, ты их убил?
– в наступившей тишине звонко спросил Мишка.

Этот голос вывел его из состояния боевой эйфории, словно очнувшись, он кинулся к сыну, присел рядом с ним, прижимая его к груди.

– Нет, сынок, ты что, нет, - пробормотал Харитон, не выпуская его из объятий.

Между тем двое из злополучных визитёров уже очухались и, хрипя и охая, потащили из квартиры широкоплечего дружка, который продолжал оставаться в глубоком нокауте. По их перекошенным от злобы и страха лицам было видно, что они многое хотели бы сказать, но учитывая обстоятельства момента, решили удержаться от комментариев.

– Это соседи, - бледная Марина, казалось, была испугана не меньше побитых.
– Они нам ничего не сделали, просто пришли из-за Серёги.