Любит - не любит

Уотсон Джо

Дорис кивнула, но как-то безучастно. Она сделала маленький шажок к нему и прошептала:

— Я не знала, что нужно взять блокнот.

Райан вздохнул.

— Кто-нибудь дайте моему помощнику ручку и бумагу! — он посмотрел на стоявших мужчин, но никто даже не пошевелился. — Только не говорите, что ни у кого нет ручки и бумаги? — возмутился Райан, раздражаясь с каждой секундой сильнее.

Архитектор подпрыгнул на месте.

— У меня есть старые проекты, их можно использовать для записей.

Затем достал огромный лист бумаги из стопки подобных и передал Дорис.

Этот лист был такого же размера, что и она. Он практически скрыл ее… А потом она попыталась его сложить. Все смотрели, как девушка боролась с этим гигантским куском бумаги. Она зажала одну сторону между коленями, а верхнюю пыталась согнуть. Когда Дорис поняла, что у нее ничего не выходит, она бросила лист на пол и забралась на него. Ползая по нему на коленях, она опять попыталась его сложить. К этому действу добавилось постоянно падающая тяжелая желтая каска. И все становилось только хуже…

Она развернулась, все еще пребывая на четвереньках, и теперь демонстрировала всем свою задницу. Райан тут же вспомнил, когда Дорис была у него под столом. Райан чувствовал, как настроение присутствующих изменилось. Он должен прекратить все это. Позволить им всем на нее смотреть так, так…

Райан сглотнул.

— Ради всего святого, мисс Грэнджер, — Райан подошел к ней и без всякого колебания поднял ее на ноги. Она была такой легкой. Он поднял этот лист и порвал его пополам, а потом еще раз. Сложив эти листки в какое-то подобие блокнота, передал их Дорис.

— О, эт… — пробормотала она, беря листки в руки.

— И так, на чем мы остановились? — Райан отвернулся от Дорис и вернулся к обсуждению, но теперь за его спиной раздавался скрип ручки. Эта девушка была каким-то миниатюрным бульдозером. Где бы она ни была, ее сопровождала какая-то драма, очень оглушительная. Именно из-за нее эвакуировали целое здание, именно она напала на его адвоката и именно благодаря ей он отправился в больницу. Что же будет дальше?

И, конечно, это вызывало один главный вопрос, вопрос на миллиард долларов: почему он все еще не уволил Дорис и какого черта не может выкинуть ее из головы?

Райан вздохнул. Как бы он хотел найти ответ на этот чудовищно неудобный вопрос.

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ

Поппи

Ах, ты ж черт!

Все идет наперекосяк. Я с трудом могла ходить, а теперь мне приходится еще и вести записи. Эти два действия кажутся простыми, но объедините их, не забывая, что все происходит на стройке, и это превратилось в невыполнимую миссию. И они все говорили так быстро. Кидаясь словами и фразами, которые я ни разу в жизни не слышала…

Бифуркация. Программная сопредельность. Оптимизация специального сопряжения. Что, черт возьми, это значит?

И, конечно, я не смела прервать их разговор и уточнить значение слов. Определенно Райан зол на меня. «Напомните-ка мне, почему я все еще не уволилась», — все время спрашивала я себя. О, верно, арендодатель и ежемесячный платеж, не говоря уже о выплатах по кредиту, а еще мне надо что-то есть… Список можно продолжать.

Казалось, это совещание не закончится

никогда. Взбираться по эскалатору, который не движется, то еще испытание. Инстинкты говорят тебе, что эскалатор должен двигаться, но он стоит, и все в тебе сопротивляется сделать новый шаг. А потом мы пришли в ту часть здания, которую, я думала, не осилю. Передо мной стояла лестница, ведущая на крышу. Все уже успели подняться наверх, а теперь предстояло и мне. Я скрутила бумаги, и уже запихивала их подмышку, когда сверху опустилась рука.

— Я возьму ваши записи, так Вам будет удобнее.

Это был Райан, что повергло меня в шок. Теперь он решил мне помочь? Но я была благодарна, поэтому передала их ему.

— Осторожно, наверху торчит прут, — сказал он и скрылся.

— Какой прут? — спросила я, но его уже не было.

Я взялась за поручни, осторожно медленно сделала свой первый шаг и тут же поскользнулась.

— Черт, — прошипела я. Это просто чудовищно! Я карабкалась по лестнице, чтобы присоединиться к мужчинам, которым мое присутствие нужно также сильно, как и герпес. И была уверена, что от меня толка было бы больше, если бы я просто сидела в машине и ничего не делала. Затем сделала еще один шаг, балансируя на своих огромных каблуках, но опять поскользнулась.

— Дьявол побери! — я сняла свои туфли, в них я никогда не заберусь наверх. Одну туфлю засунула себе подмышку, а другую, чуть-чуть поколебавшись, схватила зубами. У меня должна оставаться свободной хотя бы одна рука, чтобы держаться за лестницу.

В этот раз взбираться было намного проще, и я практически поднялась наверх, когда увидела прут. Он торчал из цементного пола, делая пространство еще меньше. Я вытащила туфлю изо рта, и мой рот заполнился вкусом искусственной кожи, что заставило меня отплевываться, пытаясь от него избавиться. Потом я осторожно поднялась и бросила одну туфлю в проем, но катастрофа произошла, когда вытаскивала другую туфлю из подмышки.

Я покачнулась.

Потом стала заваливаться, шататься и падать.

— Че-е-е-е-ерт! — падая, кричала я, но каким-то волшебным образом, будто кто-то ринулся мне на помощь, мое тело дернулось назад с громким страшным тревожным рвущимся звуком. Я повисла. Зависла в воздухе как марионетка, с болтающимися из стороны в сторону руками и ногами.

Что, черт возьми, позволяет мне так висеть? Затем я почувствовала, как что-то упирается мне в спину. Прут порвал мою блузку, благодаря чему я и держусь в воздухе.

— О. Мой. Бог!

Как мне теперь спуститься? А потом…

Хр-р-р-рыт. Мое тело на сантиметр соскользнуло вниз.

— Не-е-ет, — простонала я.

Это просто не может происходить со мной. Почему, черт возьми, именно я во всем белом свете должна быть на ниточке от падения на строительной площадке?

Затем треск повторился, и я приблизилась к падению еще на сантиметр… А потом еще на один… И я поняла, что моя блузка дольше не выдержит. У меня нет выбора, кроме как позвать на помощь, хоть все во мне сопротивлялось. Я не хотела доставлять ему удовольствие от спасения меня сейчас, но разве у меня был выбор?