Любит – не любит…
Шрифт:
— Если машина тебе больше не нужна, я бы хотела съездить в Оберамергау, пройтись по магазинам. Ты не против?
— Конечно, нет. Там есть несколько отличных сувенирных лавок — резьба по дереву, керамика и прочее. Обязательно захвати фотоаппарат — пригодится, не для нашей статьи, а просто так. В Оберамергау можно увидеть нечто такое, что ты не согласилась бы пропустить ни за что на свете.
— Например? — заинтригованно спросила Мелоди, заметив знакомый азартный блеск в глазах собеседника.
— Да так… — уклонился он от ответа. — Пусть это станет для тебя сюрпризом.
— Ну,
Брэд в ответ лишь расхохотался, видя ее замешательство.
— Верь мне, когда увидишь — сразу поймешь. А теперь — поезжай и развейся немного. Вернуться можешь, когда захочешь: до завтрашнего дня машина мне не понадобится. Сегодня я хочу рано поужинать и поскорее лечь спать — прошедшая ночь и нынешнее утро измотали меня вконец.
При намеке на прошедшую ночь щеки Мелоди зарделись — она ни секунды не сомневалась, что он имеет в виду ночь, проведенную с Лесли. Вновь в ее мозгу вспыхнуло видение: Брэд и Лесли сливаются в страстных объятиях… И если эти мысленные образы даже ее измучили и лишили сна прошлой ночью, то, по-видимому, события, имевшие место в реальности, изнурили Уэйнрайта гораздо больше.
Быстро выхватив из его рук ключи от машины, Мелоди поспешила прочь, пока Брэдли не заметил, какое впечатление произвели на нее его слова. Только теперь, когда на сцене появилась любовница Брэда, девушка в полной мере ощутила, как болезненно она воспринимает все относящееся к Уэйнрайту. И угораздило же ее влюбиться в него!
Дорога в Оберамергау заняла не больше получаса. Стоило Мелоди въехать в узкие, продуваемые ветром улочки, как настроение у нее заметно улучшилось. Она сразу же поняла, на что намекал Брэдли: один за другим проплывали перед ней оштукатуренные фасады домов, каждый из которых украшала иллюстрация к какой-нибудь сказке. Немного выцветшие от времени росписи вернули Мелоди в атмосферу детства, и она невольно улыбалась при виде давно знакомых милых персонажей и сценок.
Городок был крошечный, но славился чуть ли не на весь мир, а все благодаря «Страстям Господним» — представлениям, разыгрывавшимся всего раз в десять лет. По такому случаю в городок стекались тысячи туристов со всех концов света. В месяцы, когда давались представления, в городке яблоку негде было упасть, но в остальное время он представлял собой сонное, тихое поселение у подножия Альп.
Мелоди слонялась по магазинам, любуясь ярко раскрашенными сувенирами в типично баварском стиле. В одной из лавок она набрела на набор резных деревянных подставок для яиц — идеальный подарок тете Ли, утренняя трапеза которой неизменно состояла из пары вареных яиц с тостами.
Начало смеркаться, и Мелоди подумывала уже о возвращении в Этель, как вдруг сосущее чувство под ложечкой властно напомнило ей, что за всей суматохой сегодняшнего дня она совсем позабыла об обеде и ужине. Однако перспектива ужинать в одиночестве в гостинице или — того хуже — в тягостном обществе Брэда и Лесли не привлекала ее вовсе.
Медленно и неохотно брела она назад к машине и, проходя мимо маленького, уютного ресторанчика, ни с того ни с сего решила вдруг остаться ужинать здесь, в Оберамергау.
Едва
Мелоди сделала заказ и откинулась на спинку стула, медленно отхлебывая местное вино из стакана и украдкой наблюдая за посетителями. Ей нравилось их по-товарищески непринужденные отношения, несмотря на то, что происходящее за соседними столиками было понятно ей лишь в общих чертах. Поданный ужин оказался просто великолепен, охотничьи колбаски — ароматными и сытными. Допивая свой стакан вина, Мелоди заметила, что несколько молодых людей за ближайшим столиком многозначительно поглядывают в ее сторону. Наконец один из них — высокий загорелый блондин с фигурой горнолыжника — встретился с ней взглядом и улыбнулся, а когда девушка улыбнулась в ответ, он поднялся со своего места и подошел к ее столику.
— Вы американка, — произнес он скорее утвердительно, чем вопросительно.
— Да, я из Нью-Йорка.
— Одна здесь?
Давно укоренившаяся привычка быть крайне осторожной мгновенно сработала, и, несмотря на откровенное дружелюбие, светившееся во взгляде незнакомца, Мелоди после недолгого колебания сдержанно ответила:
— Сегодня вечером — да. А вообще я работаю неподалеку на пару с моим другом. Он сейчас в гостинице, в Этеле.
— Красивую леди нельзя оставлять одну… никогда, — заявил молодой человек чрезвычайно серьезно, отчего Мелоди густо покраснела. — Не хотите ли присоединиться к нам? Друзья мои будут рады случаю попрактиковаться в английском, а я — составить прекрасной даме компанию на сегодняшний вечер.
— С удовольствием, — ответила Мелоди, совершенно забыв о своих первоначальных опасениях. И откровенная радость, отразившаяся на лице незнакомца при ее согласии, польстила ей.
После того как Мелоди представили остальной компании, все стали настойчиво уговаривать ее попробовать местного пива.
— Петь надо обязательно со вкусом пива во рту! — приводили они свой довод.
— Петь?!
— Разумеется! — с энтузиазмом вмешалась в разговор пухленькая девушка лет восемнадцати. Ее золотистые волосы были заплетены в косы и закручены в две баранки. — Скоро придут музыканты и певец. Мы все будем подпевать. Немцы любят петь!
— И пить тоже! — подхватил новый приятель Мелоди.
Он уже успел представиться как Ханс Бринкерхоф — лыжник, как уже догадалась сама Мелоди по его крепкому мускулистому телосложению. Он входил в сборную Германии по горнолыжному спорту, участвовал в зимних Олимпийских играх и объездил весь мир, участвуя в лыжных соревнованиях. А теперь работал инструктором на ближайшем горном курорте.
— А, так вот где вы так здорово выучились говорить по-английски! — высказала предположение Мелоди.