Любить Не модно
Шрифт:
{Видимо в волейбол уже наигрались.}
Со спортивной сумкой на плече. Одет опрятно. Симпатичный, светловолосый, с правильными чертами лица и высоким подтянутым телом. Ещё и смелым оказался.
«Ну, или смелым оказался просто потому, что папа какой-то там авторитет.»
«Боже, Крис, нашла время быть язвой!»
— Спасибо, — благодарю невнятно.
— А ты меня извини, — усмехается вдруг, и я тут же устремляю удивлённый взгляд к его лицу. — Это я в тебя мячом попал, — добавляет слегка
— Видимо хреновый из тебя волейболист. Советую завязать с мячами, — бурчу с мрачным видом, застёгиваю сырую и грязную со всех сторон куртку под самое горло, ещё раз благодарю парня за помощь и шурую в сторону дома.
Я напугана и слишком измотана, чтобы сейчас отдавать отчёт своим словам и действиям. Будто выпотрошена, растоптана… Всё чего хочу, это как можно скорее оказаться в своей кровати и дать волю этим чёртовым слезам! Только подушке их позволено видеть!
А ещё… я чувствую такое странное, такое горькое разочарование, за которое перед самой собой становится стыдно…
Не этого спасителя я ждала.
Не этого парня хотела увидеть.
А того, к груди которого смогла бы прижаться и вновь почувствовать себя в безопасности… как тогда… когда даже не понимала, насколько спокойно мне в его присутствии.
Вот только плевал на меня Выскочка с высокой колокольни!
— Эй, подожди! — догоняет меня хреновый волейболист, подстраиваясь под мой быстрый шаг. — Меня Никита зовут. Можно просто Ник.
— Пока, Ник, — ускоряюсь.
Сзади слышится смешок:
— А ты забавная! Как зовут?
— А ты-то и не в курсе! — Ускоряюсь на максимум. Обо мне уже каждая собака в этом городе знает.
— Да подожди ты! Не обижу! — догоняет, и вновь мне в лицо своей улыбкой светит. — Давай до дома провожу? А то темно уже… мало ли что, м?
***
{ Митя }
— А ты забавная! Как зовут? — смеётся на всю улицу мажор.
— А ты-то и не в курсе! — Кристина ускоряет шаг.
— Да подожди ты! Не обижу! — догоняет её. Настойчивый, чёрт! — Давай до дома провожу? А то темно уже… мало ли что, м?
И она соглашается. Не слышу этого, но понимаю по тому, как замедлился её шаг, а этот мажористый придурок, расслабившись, зашагал с ней плечо к плечу.
Проклятие… Что я делаю?
Что делаю?!
Прячусь среди деревьев, подсматривая за школьницей?..
Докатился…
Это даже звучит мерзко! Словно я извращенец какой-то! Но что с этой злостью делать? Куда девать?.. Чувство, будто мозг закипает, а пальцы до боли в суставах в кулаках сжимаются; так и хочется их об кого-нибудь почесать! Давно я такого не чувствовал… Отчего вдвойне мерзко.
Хочется догнать её и в самое лицо заорать, что идиотка!
Сам сегодня собственными руками её из «Клевера» вышвырнул. Да потому что достало всё! Потому что не хочу быть нянькой для какой-то эгоистичной, ни черта не знающей об этой жизни малолетки! Не хочу, но… но что тогда здесь делаю?
Так и знал, что Стрела… этот ублюдок, не просто так у «Клевера» ошивался… Обычно он со своими пацанами только рядом с затхлыми пивнушками трётся, а тут вон -«на свет» вылез, да и… не ускользнуло от моего внимания и то, как он Кристину глазами пожирал.
Чёрт, успел заречься тысячу раз, что не пойду за ней, что пусть Стрела что хочет с этой идиоткой делает, и всё равно по какой-то абсурднейшей для меня причине сейчас прячусь среди деревьев и провожаю её взглядом.
Я ведь не соглашался на это…
Не соглашался!
Был уверен в себе на все сто, что мне нет до этого дела! Нет дела то такой, как она, пусть хоть этот город сожрёт её со всеми потрохами и… что же? Где я сейчас? Чем я занимаюсь, твою мать?!
Как же низко я опустился…
Но самое ужасное, что совесть грызёт, чувствую себя законченным уродом, стоит лишь представить, что бы здесь произошло не окажись мажор рядом… Выходит, из-за меня… из-за того, что я в очередной раз обидел ребёнка, выставил её на посмешище и собственными руками за порог вытолкнул, могло случиться непоправимое… Стрела, он же… он же отмороженный на всю голову зек.
Ведь я не успел…
Не успел сюда!
И в этот раз даже не Алина меня уговорила пойти к школе и удостовериться, что моя паранойя касательно Стрелы и его преследования Кристины – не больше, чем паранойя.
Вот из-за этих мыслей, сомнений, я и не успел.
Нашёл её только тогда, когда Никитос, в очередной раз прикрываясь авторитетом своего папаши-прокурора, поливал Стрелу грязью.
Даже смешно: один мудак отчитывал другого. Один даже кулаками махать не умеет, а второй умеет на отлично, вот только даже дышать в сторону прокурорского отпрыска боится…
Зато герой! Мажор хренов… И вот опять – мне-то какое до этого дело? Чего злость берёт-то? Я уже давно отошёл от всего этого! От никому не нужных разборок и прочего… А тут злость прям на всё берёт: на себя, на мажора, на глупышку эту… На Стрелу, чёрт бы его побрал!
Выхожу и тени деревьев и словно на автомате целенаправленно двигаюсь к одинокой фигуре, что стоит под окнами пятиэтажки и крайне эмоционально разговаривает с кем-то по телефону.
— Привет, Стрела, — замираю за его спиной. Жду, пока сбросит вызов, жду, пока оберётся, жду, пока усвоит информацию о том, кого видит перед собой.