Любить то, что есть: Четыре вопроса, которые могут изменить вашу жизнь
Шрифт:
Гейл: Нет.
Кейти: Покажите мне смерть. Возьмите микроскоп и покажите мне. Поместите клетки мертвого тела под микроскоп и покажите мне, что такое смерть. Разве это что-то иное, нежели просто идея? Где живет Сэм? Здесь (прикасается к ее голове и сердцу), Вы просыпаетесь и думаете о нем — вот где живет Сэм. Вы ложитесь спать вечером, и он в ваших мыслях, И каждый вечер, когда вы ложитесь спать и не видите снов, это — смерть. Когда нет истории, то нет и жизни. Вы открываете глаза утром, и «я» начинает функционировать. Начинается жизнь.
Гейл: Я чувствую себя мертвой внутри. Это ужасное ощущение.
Кейти: Видите ли вы причину для того, чтобы отбросить историю «Сэм умер»? Я не прошу вас избавиться от вашей истории, этой идеи, которая вам так дорога. Мы любим нашу старую религию, даже если она
не работает. Мы посвящаем себя ей изо дня в день, независимо оттого, к какой культуре относимся. Гейл: Да.
Кейти: Исследование не имеет мотива. Оно не учит какой-либо философии. Это всего лишь исследование. Итак, какой бы вы были без истории «Сэм умер»? Несмотря на то, что мысленно он живет с вами все это время.
Гейл: Возможно, сейчас, прямо сейчас он больше присутствует здесь, чем когда он находился в своем теле.
Кейти: Так кем бы вы были без этой истории?
Гейл: Я бы с благодарностью приняла идею удобрения. И мне бы нравилось быть там, где я есть, а не жить в прошлом.
Кейти: Итак, разверните это.
Гейл: Меня нет, я мертва, когда я углубляюсь в свою историю о смерти Сэма.
Кейти: Да.
Гейл: Сейчас я действительно вижу это. Мы закончили?
Кейти: Да, дорогая. И мы всегда начинаем сейчас.
После событий 11 сентября 2001 года средства массовой информации и наши политические лидеры сообщили, что Америка начала войну против терроризма и что все изменилось. Но когда участники моей Школы пришли ко мне выполнять Работу, я обнаружила, что ничего не изменилось. Люди, подобные Эмили, запугивали себя своими неисследованными мыслями, и только после того, как они находили террориста внутри себя, они могли вернуться к своим семьям, к нормальной жизни в мире и к покою.
Учитель страха не может принести на землю мир. Мы пытались это сделать в течение тысячелетий. Только человек, который трансформирует насилие внутри себя, человек, который находит в себе мир и живет в нем, только он может научить настоящему миру. Мы ждем только одного учителя. И это — вы.
Эмили: С тех пор как террористы атаковали Всемирный торговый центр в прошлый вторник, я все время боюсь, что меня убьют в подземке или в здании, где находится мой офис, недалеко от Центрального парка и отеля Вальдорф. Я постоянно думаю о том, как будут
Кейти: Да, милая. Итак, «Террористы могут атаковать вас в подземке».
Эмили: Угу.
Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?
Эмили: Что это возможно или что это произойдет?
Кейти: Что это произойдет.
Эмили: Я не знаю, произойдет ли это, но я знаю, что это возможно.
Кейти: И как вы реагируете, когда приходит эта мысль?
Эмили: Я испытываю ужас, Я уже чувствую печаль по поводу моей кончины: за себя, за моего мужа и моих малышей.
Кейти: И как вы относитесь к людям в подземке, когда приходит эта мысль?
Эмили: Я чувствую себя закрытой, совершенно закрытой.
Кейти: Как вы относитесь к себе, когда вы об этом думаете, находясь в подземке?
Эмили: Ну, я пытаюсь подавить эту мысль, я концентрируюсь на чтении и на том, что я делаю. Я напряжена.
Кейти: И где путешествует ваш ум, когда вы напряжены и думаете об этом, когда читаете в подземке?
Эмили: Я просто все время представляю лица своих детей.
Кейти: То есть вы заняты делами своих детей. Вы читаете книгу в переполненной людьми подземке, а в воображении представляете лица своих детей после вашей смерти.
Эмили: Да.
Кейти: Что в вашу жизнь приносит эта мысль, стресс или покой?
Эмили: Определенно стресс.
Кейти: Кем бы вы были, находясь в подземке без этой мысли? Кем бы вы были, если бы не могли думать: «Террорист может убить меня в подземке»?
Эмили: Если бы я могла этого не думать… вы имеете в виду, что мой разум этого не делал бы? (Пауза.) Ну, я была бы такой же, как в последний понедельник до нападения.
Кейти: То есть вы чувствовали бы себя в подземке немного комфортнее, чем сейчас?
Эмили: Значительно комфортнее. Я выросла в подземке. Мне действительно вполне комфортно в подземке без этой мысли.
Кейти: «Террорист может убить меня в подземке» — как бы вы это развернули?
Эмили: Я могу убить себя в подземке?
Кейти: Да, убийство происходит в ваших мыслях. Единственный террорист, находящийся в тот момент в подземке, — это вы, терроризирующая себя своими мыслями. Что еще вы написали?
Эмили: Я очень сердита на свою семью — мужа, родителей, всех родственников, живущих в Нью-Йорке, — за то, что они не помогают мне составить аварийный план на случай, если ситуация с терроризмом здесь ухудшится. Не помогают найти место, где мы все могли бы встретиться за пределами города, не помогают подготовить наши паспорта, снять какие-то деньги с бакнковского счета. Я очень сержусь на них за то, что они такие пассивные, что они заставляют меня чувствовать себя сумасшедшей из-за попыток составить план.