Любить того, кто рядом
Шрифт:
— Привет, Эллен.
— Привет, Лео, — говорю я.
— Присаживайся, — приглашает он, и меня охватывает чувство дежа-вю.
Хотя, если подумать, вчерашний обмен репликами был в точности таким же, так что все-таки это не дежа-вю. «Хватит заморачиваться», — думаю я, усаживаясь рядом с Лео. Он чуть сдвигается, но совсем немного, и мы сидим так близко, что могли бы взяться за руки, если бы захотели.
— Эллен, познакомься с Дрейком Уоттерсом. Дрейк это моя хорошая подруга Эллен, — говорит Лео.
Все, что происходит, совершенно нереально. Меня
Я машинально собираюсь протянуть руку, но потом вспоминаю, как Фрэнк рассказывал мне, что звезды первой величины панически боятся микробов, поэтому уважительно наклоняю голову.
— Здравствуйте, Дрейк, — говорю я, а сердце бешено стучит в груди.
— Приятно познакомиться, Эллен, — отвечает он с мягким южноафриканским акцентом.
Дрейк выглядит так же круто, как я представляла, хотя в нем есть что-то удивительно искреннее и подкупающе простое.
— Мне тоже очень приятно, — отвечаю я, решив на этом закруглиться. В голове звучит еще один совет Фрэнка: для фотографа смерти подобно надоесть знаменитости неуемной болтовней. Да и в любом случае на ум не приходит ничего, кроме: «Было время, я с ума сходила от одной вашей песни».
Надеюсь никогда не докатиться до подобной банальности. Тем не менее, опасность брякнуть нечто подобное существует, и я слежу за собой: желание поболтать с Дрейком сродни необъяснимому порыву броситься вниз с верхней галереи в универмаге.
В этот момент какой-то парень из свиты Дрейка складывает ладошки вместе, давая понять, что разговор со звездой закончен.
— Вы Эллен Дэмпси? — спрашивает он.
У него тоже южноафриканский акцент, но более заметный, чему Дрейка.
— Да, — отвечаю я, смутно сожалея, что не сменила фамилию, после того как мы с Энди поженились.
— У вас пятнадцать минут на съемку, — снисходительно инструктирует меня другой член свиты.
— Нет проблем, — говорю я и поворачиваюсь к Дрейку: — Начнем?
— Конечно. — Он делает фирменный кивок рок-звезды — небрежно и круто. — Где мне сесть?
Я указываю на столик и переключаюсь на автопилот. На этикет нет больше времени.
— Садитесь вот туда, — говорю я Дрейку. — Придвиньте стул поближе к окну. И возьмите чашку, пожалуйста. Я бы хотела, чтобы она оказалась на переднем плане.
— Отлично, — подмигивает Дрейк. — Я как раз не допил чай.
Уоттерс встает из-за стола. Я ловлю на себе взгляд Лео, который можно описать только как «нежный», и улыбаюсь ему искренне, почти нежно.
— Ни пуха, — шепчет он, глядя мне в глаза.
Я на секунду замираю, так меня притягивает его вид.
Потом, быстрее, чем успеваю подумать, спрашиваю:
— Подождешь меня?
Лео улыбается:
— А ты как думала? Ты от меня так легко не отделаешься.
Снова улыбаюсь ему, и тут вдруг до меня доходит: участия Лео во всей этой истории скрыть не удастся. Энди и Марго увидят его имя под статьей в журнале. Все увидят. Наши имена будут напечатаны рядом, на одной странице с именем Дрейка. Однако я поднимаю камеру
Следующие пятнадцать минут проходят в адреналиновом тумане — я отщелкиваю девяносто четыре кадра под поток монотонных указаний Дрейку: «Сядьте здесь, встаньте там, немножко левее, подбородок чуть выше, улыбка, не улыбайтесь, с полуулыбкой, чашка в руке, рука на столе, рука на колене, посмотрите в окно, посмотрите за мое плсчо, посмотрите на меня».
И наконец:
— Все, закончили. Спасибо, Дрейк.
Я довольна. Просто счастлива. Меня охватывает эйфория, оттого что я знаю: сегодняшняя съемка была великолепна. Я всегда чувствую, если съемка удалась, и сегодня у меня нет в этом ни малейшего сомнения. Дрейк позировал в лучах естественного света, создающего эффект легкого нимба. Красные тона интерьера ресторана контрастировали с черной одеждой Дрейка и белой чашкой. Четкие линии стола, окна, фигуры Дрейка создали идеальную картинку.
— Спасибо, Эллен Дэмпси, — улыбается Дрейк. — Мне было совсем не больно.
В ответ я улыбаюсь — нет, сияю — и стараюсь запомнить, как он произносит мое имя, заставляя его звучать как строку из стихотворения одной из его песен. Я нахожусь на вершине абсолютного физического и эмоционального блаженства.
Дрейка уводит его свита, Джастин собирает оборудование. Роза прикрепляет над кассой фотографию Дрейка с автографом, Сюзанна устраивается у стойки с чашкой горячего шоколада, а я остаюсь наедине с Лео… Стою у стены в глубине зала и, не отрываясь, смотрю ему в глаза. Снова.
Глава 16
— Ну что? Ты как? — спрашивает Лео.
Его вопросы озадачивают — наверное, он намеренно задал их таким образом.
— Ты о фотосессии? — уточняю я.
— Конечно, — отвечает он лукаво. — О съемке. Обо всем другом.
Я смотрю на него, боясь признаться, что мне волшебно хорошо. Я никогда еще не испытывала такого наслаждения от работы и очень редко чувствовала к кому-либо такое сильное влечение, какое чувствую сейчас к Лео. Мне ужасно хочется сказать ему, что мы не можем оставаться друзьями, но мысль, что мы больше не увидимся, невыносима. Да, я счастлива замужем, но очень привязана к Лео и хочу, чтобы так было всегда.
Но конечно, я не произношу ничего подобного — по множеству причин. Дарю Лео счастливую улыбку и замечаю, что сделала несколько приличных кадров.
— Так что не беспокойся, мои фотографии не сильно испортят твое интервью.
Он смеется:
— Это хорошо, а то я беспокоился на этот счет. С самого момента, как позвонил твоему агенту, все думал: «Черт, она испоганит мне всю работу».
Я улыбаюсь, может, слишком кокетливо, и он отвечает мне такой же улыбкой. После десяти секунд наэлектризованного молчания я спрашиваю, получилось ли интервью.