Любитель историй
Шрифт:
Отшвырнув книгу в сторону, Лиджебай застыл на месте,
покачиваясь, словно умалишенный с улицы Отчаянья.
Затем он откинул голову назад. Судя по его движению - из
груди родителя вырвался истошный вопль.
Едва сохраняя спокойствие, Клер испуганно продолжала
наблюдать за отцом. Развернувшись на месте, он оказался в
полушаге от дочери. Мутный взгляд пронзил девушку в
самое сердце. Только смотрел отец не на свое дитя, а сквозь
нее.
ужасом: глаза округлились, а скулы вытянувшись стали еще
уже.
Едва удержавшись на месте, чтобы не броситься к нему на
шею и успокоить, Клер ощутила прямо за спиной тяжелое
прерывистое дыхание. Звук исходил из самых недр груди.
Обернувшись, девушка взвыла, словно ранений зверь. В
дверном проеме мило улыбаясь, стоял мистер Сквидли.
Колючие глаза, будто две крысы хищно шарили по комнате;
остановившись на книге, гость замер. Клер напряглась - а
губы Сквидли расползлись в благодарной улыбке.
– Нет, не может этого быть! Я же уничтожил тебя!
Уничтожил! – прорвался сквозь непроницаемый кокон
голос отца.
Это было волнительно и жутко одновременно. Девушка
так часто вспоминала голос родителя, что когда он вновь
стал реальным, то показался ей чужим.
Растворившаяся в пустоте тишина едва не оглушила
девушку. Небольшой кабинет в одночасье наполнился
миллионом странных, непонятных звуков. Из-за спины
донеслись протяжные стоны отца. Мебель заходила
ходуном: полки зачавкали, комод застучал, дверцы шкафа
забарабанили. Вся комната откликнулась на приподнятое
настроение гостя.
Не отрывая взгляда от книги, мистер Сквидли походил
сейчас на счастливчика нашедшего клад. Дрожащей рукой
он указал на книгу и произнес:
– Она все-таки у тебя, вор.
– Нет, уйди прочь! Ты не существуешь! – прикрыв уши
руками, мистер Лиджебай зажался в углу.
Клер взирала на происходящее не в силах унять
бушующий внутри ужас. И пускай мистер Сквидли не
замечал или не желал замечать ее - сцена поражала своим
откровением. А главным являлся тот факт, что отец
действительно знал грузного моряка в широкополой шляпе.
Более того – он испытывал перед визитером невообразимый
страх, словно тот являлся воплощением его самых жутких
кошмаров.
Остановившись в самом центре кабинета, Сквидли с
досадой покачал головой, всем видом не одобряя поведения
Лиджебая.
– Ты представлялся мне другим. Совсем другим, вор.
Застыв, хозяин кабинета, уставившись в одну точку,
обессилено
вверх.
Клер вскрикнула и отступила к стене. Прямо на ее глазах
отец превратился в безвольную куклу, лишенную воли и
подчиняющуюся
только
коротким
приказам
могущественного хозяина в широкополой шляпе.
Пустые глаза Лиджебая уставились на кукловода.
– Ты был прав. Прав во всем.
Скивдли кивнул.
– Хорошо что ты продолжаешь помнить нашу первую
встречу. Скажи, разве я не предупреждал тебя?
Лиджебай не стал возражать. Сквидли кивнул:
– И ты не прибегнул к доброму совету?
Вновь согласие.
– Тогда, скажи, какого исхода ты ождал?
Тяжело вздохнув, Лиджебай не ответил. Опустив голову,
он просто заплакал.
Прижав руки к груди, Клер, наверное, впервые в жизни
искренне жалела отца. Жестокий и властный, он предстал
перед ней в истинном обличии.
Спрятавшись за маской надменности, он всю жизнь
оглядывался, боясь собственной тени. Но роковая ошибка
оказалась сильнее его бесчисленных приспособлений
защиты. Видимо страх уже давно загнал его в угол. Погубив
жену постоянными нравоучениями и подозрениями,
Лиджебай вырастил детей, сделав из них изгоев, которые
как не старались, а не смогли стать такими как все. Их мир
навсегда остался за гранью привычного, обратившись той
самой тенью, что пугала их грозного родителя.
Улыбка гостя вышла слишком зубастой:
– Подними книгу и никогда не смей бросать ее. Слышишь?!
Голос прозвучал твердо, не принимая никаких оправданий
или отговорок.
– Забери, прошу, забери ее, - прошептала безвольная кукла.
Сквидли покачал головой:
– Ни в коем случае. Твоя судьба, только твоя судьба. И не
перекладывай ее на плечи других.
– Но…
– Впрочем, ты прав. Слишком многие стали печальными
образами этой истории. Только виноват в этом ты и никто
другой!
Лиджебай не отреагировал на слова кукловода. Лишь
покосился на раскрытую книгу в кожаной обложке с
красной тесьмой.
– Забери ее. Заклинаю!
– Нет, - глаза Сквидли сверкнули алым. Клер отчетливо
различила в них вспыхнувшее пламя, отчего кровь застыла
в жилах.
Короткое слово стало для Лиджебая хуже смертельного
приговора. Повесив голову, он не проронил больше ни