Любитель историй
Шрифт:
чутью, поднял голову. Под самым потолком, словно
огромный канделябр, висел …
Смех капитана заглушил крик мальчика, а точнее
пожилого пастыря познавшего за свою долгую жизнь - что
есть добро, а что зло.
– Ты вспомнил это ощущение?! – наслаждаясь моментом и
не в силах усмирить свой истерический гогот,
поинтересовался капитан.
Терси
как выскочил наружу, как бежал по тропинке не чувствуя
ног, а потом долго не мог остановиться. Ближе к рассвету
его подобрал торговый обоз и вернул домой…
А еще тысячи или десятки тысяч добрых и не очень
воспоминаний. Конечно, многое забылось, но первый и
самый ужасный страх так и остался с ним навсегда.
– Ты ведь испытывал его еще раз, не так ли?
Теперь голос капитана стал холоднее, придирчивее, не
оставив и следа желчной радости.
– Мой последний страх? Да, ты прав. После нашей второй
встречи я больше не сталкивался с подобным кошмаром.
Никогда. – Взирая в кромешный мрак, устало согласился
пастырь.
– Тогда, наслаждайся, - мертвец вновь разразился
гортанным хохотом, принадлежащим толи птице, толи
животному, но только не человеку.
Темнота вокруг пастыря зашевелилась, вздыбилась и,
растянувшись в стороны словно занавес, выкинула Терси из
сумрачной утробы.
Влажную палубу «Бродяги» он узнал бы из тысячи
подобных - даже с закрытыми глазами, даже если бы он не
смог коснуться кормы или поручней капитанского мостика.
Он все равно почувствовал бы родной корабль, который
стал ему домом на долгую дюжину лет.
Эта ночь была звездной и на первый взгляд безмятежной.
Так всегда бывает перед чем-то значимым и великим.
Сегодня таким событием должен был стать бунт. А главным
действующим лицом в этом спектакле безумия - правая
рука капитана, мистер Терси, а в том далеком прошлом -
Керк са Фон.
Он хорошо помнил ту роковую полночь.
Приблизительно через час, оставшаяся в живых часть
команды должна сорвать навесные замки и, вооружившись
пистолетами и абордажными саблями атаковать нелюдей.
Хмурые лица мертвецов казались старпому жуткими
экспонатами на корабле без будущего. Смерть в одночасье
поработила «Бродягу». Моряки гибли один за другим и,
восстав из бурлящих вод Далекого моря, занимали свои
привычные места на борту.
Штурвальный, погладив глубокую борозду шрама
разделявшего шею на две половины, вскинул
уставился на звездное небо. Терси знал, что даже с
закрытыми глазами тот видит не хуже капитанского кота.
К тому времени, когда луна скрылась за рваными
облаками, бунт уже начался. Призрачные тени, словно
крысы, разбежались по палубе.
План был безупречен. Неоднократно отшлифован и
отрепетирован до мельчайших подробностей. Но даже
сейчас старпом чувствовал преимущество мертвецов,
возглавляемых сэром Бероузом.
Только теперь от вдумчивого и справедливого капитана не
осталось и унции живого - то чудовище что сейчас
управляло «Бродягой» являло собой истиное воплощение
зла. Настоящий морской демон, восставший из жутких
историй, рассказанных лунной ночью у костра.
Вначале все шло идеально. Моряки завладели оружием и,
смиряя пыл, готовились к нападению. Главная часть плана
состояла в отвлекающем маневре. Его должен был
выполнить тот самый писака и королевский прихвостень
мистер Лиджебай Джейсон. И хотя за время путешествия к
острову Грез он проявил себя не лучшим образом, у Терси
не было выбора – ему приходилось доверять даже таким
некудышным помощникам.
И старпом опасался не зря. Словоплет испугался.
Небольшой взрыв, который должен был прозвучать на
дальней палубе, чтобы отвлечь противника так и не
прогремел. Мертвецы за пару секунд раскусили коварные
замыслы выживших и поняли что к чему. Оглушающий
свист заставил безжизненные тела встрепенуться и
атаковать заговорщиков.
Терси наблюдал за происходящим со стороны и не мог
помочь своим соратникам. Обида и отчаянье рвали его на
части, но он продолжал оставаться всего лишь антуражем -
безликим туманом, который завис у правого борта.
Тем временем заговор трещал по швам. Мертвецы,
которых к тому времени насчитывалось больше двадцати,
практически взяли бунтовщиков в кольцо. Не ведая страха и
боли, они действовали слаженнее моряков, тесня тех к носу
корабля.
Старпом хорошо помнил этот миг: именно тогда он
впервые поддался панике, а в его голове стала мастерить
паутину паучиха отчаянья. Уже в тот миг он знал - они
проиграли, но сдаваться раньше времени в его планы не
входило.
Выскочив из толпы, старпом взревел, да так громогласно,
что даже самые трусливые члены команды обрели
минутную уверенность.
Орудуя саблей – раньше он никогда в жизни не фехтовал