Любитель женщин
Шрифт:
— Как это? — удивилась Тори.
— Я подумала, может, вы с мамой придете?
Даже когда Тори не желала ничего делать для себя, ее нередко удавалось уговорить сделать что-то для сестры или для матери. Эмма с надеждой ждала положительного ответа и, видя, как сестра отвела взгляд, слегка нажала:
— Я знаю, это ужасно скучно, но ваша поддержка для меня очень много значит.
— Почему?
— Потому что мой босс точно не придет.
Только произнеся это вслух, Эмма осознала, какую боль причиняет
— Это еще почему? — удивилась Тори.
— Он меня невзлюбил с тех пор… Он тоже работал с Эндрю, — пробормотала Эмма.
Тори понимающе кивнула. О неудачном романе Эммы с Эндрю Найтом она знала больше, чем кто бы то ни было. Годам к восемнадцати Эмма стала понимать, что ей не только нравится ее работа, но и что она выполняет ее лучше многих. Ее стали посылать на различные курсы, перед ней стали открываться новые возможности. Примерно в это время в фирме появился Эндрю Найт. Эндрю быстро продвигался по служебной лестнице. Как руководитель он мог вдохновить и зажечь своими идеями не только Эмму, но и остальных членов команды, включая Питера Брумхилла. А как человек и мужчина он очаровывал всех подряд без разбору. Эмма не смогла устоять перед его обаянием.
— Но Эндрю давным-давно уехал в Нью-Йорк, — недоуменно сказала Тори.
— Три года назад, — уточнила Эмма. — Тем не менее Питер меня не простил. Он противник служебных романов и считает, что я не должна была это допускать.
— Глупец. Неужели ты хочешь, чтобы он пришел на твое награждение?
Эмма невесело рассмеялась.
— Я предпочла бы не афишировать, что он меня не одобряет.
Тори покачала головой.
— Забудь о нем, есть вещи поважнее. Например, что ты наденешь.
Эмма опешила.
— Тори, это же не церемония вручения «Оскара»!
— Для тебя — почти то же самое. Ты должна показать всем, что у тебя все в порядке. — Тори вдруг озорно улыбнулась. — Пурпурный шелк и бриллианты — вот что будет в самый раз.
Эмма усмехнулась.
— Это не мой стиль, к тому же в Ассоциации существуют определенные традиции. Все мужчины будут в смокингах, а женщинам полагается как можно больше походить на мужчин. Так что мне понадобится нечто темное и респектабельное.
— И никаких бриллиантов? — разочарованно протянула Тори.
— Бриллианты в другой раз, пока я не могу их себе позволить.
Лицо младшей сестры застыло.
— Ты слишком много тратишь на нас с мамой, особенно на меня.
— Ерунда! — отмахнулась Эмма, кляня себя, что проговорилась.
— Нет, не ерунда! — горячо возразила Тори. — В прошлый раз, когда я лежала в больнице, ты уверяла, что это благотворительное заведение. Но я же знаю, что все остальные пациенты были из богатых семей.
— Богатые дети тоже болеют, — философски изрекла Эмма.
— Ну да, и счета за их лечение оплачивают богатые папочки.
Эмма сделала вид, что поправляет покрывало на кровати.
— Здоровье — это самое главное.
Тори лишь покачала головой. Эмма посидела еще немного и, видя, что сестра снова ушла в себя, вернулась в гостиную.
— У меня ничего не вышло, — мрачно сообщила она матери и пересказала разговор с Тори.
— Может, она передумает. — Селин старалась быть оптимистичной. — Ей нужно время, чтобы освоиться с этой мыслью. На всякий случай закажи на нее пригласительный билет, а я с ней еще поговорю.
На плите закипел чайник, Селин заварила чай и поставила на стол чашки.
— Все шло так хорошо, — задумчиво продолжала она. — Но если тут замешан мужчина…
Эмма раздраженно фыркнула.
— Я знаю, ты невысокого мнения о мужчинах, но мы не такие сильные, как ты. — Селин будто оправдывалась. — Тори очень ранимая.
Эмма снова фыркнула.
— Все мы ранимые, если позволяем себя ранить.
— Позволяем? — сухо переспросила мать. — Иногда от нас ничего не зависит.
Эмма почувствовала укол совести. Муж бросил Селин, когда Тори не было еще и года, Эмма его совсем не помнила. Но она помнила, что ее мать, самоотверженно борясь с нищетой и растя двоих детей, даже не взглянула ни на одного мужчину.
— Извини, просто я не понимаю, как можно воспринимать мужчин всерьез. Мой босс до того ревнует меня, что это даже смешно. Крис ведет себя, как избалованный ребенок, а сегодня я встретила типа, который выглядит как мечта любой женщины, а на поверку оказался хуже всех, с кем мне приходилось иметь дело.
Она нервно рассмеялась. Селин задумчиво посмотрела на дочь.
— Что же это за красавец? Как ты с ним познакомилась?
Эмма пожала плечами.
— Просто назойливый родственник моей квартирной хозяйки.
Селин молча переварила новость. Чай пили в гостиной. Эмма сразу взяла чашку и стала пить чай, а Селин сначала подошла к окну. На улице лил дождь, но она с удовольствием смотрела на промокший сад. До переезда семья жила в одном из самых бедных районов Лондона, тогда о саде можно было только мечтать. И вот теперь, входя в гостиную, Селин всякий раз подходила к окну полюбоваться деревьями. Наконец она тоже села за стол.
— Итак, Эмма, как ты познакомилась с этим назойливым родственником хозяйки?
— С Роем? Своим звонком в дверь он поднял меня с постели сегодня утром.
Селин спрятала улыбку: она знала, что дочь любит в выходные поспать подольше.
— В таком случае, я удивлена, что ты назвала его «мечтой каждой женщины».
— Мое мнение тут ни при чем, — возразила Эмма, — это объективная характеристика. Он высокий, смуглый, красивый, может быть даже милым, если захочет.