Любкино заселение(ю)
Шрифт:
Смотрю в зеркало и не узнаю себя. Трогаю скулы и замечаю, что лицо осунулось. Скулы торчат вместе с глазами. Мои волосы похожи на пакли.
Надо что-то менять, так больше не может продолжаться. Тело Селены пострадало, как в прямом, так и в переносном смысле.
Во-первых, я чувствую себя грязной из-за ее непристойного поведения.
Во-вторых, вся ее ложь и использование других людей в своих интересах, это как минимум признак эгоизма.
В-третьих, ее изрядно избили и теперь этому телу, нужен, как минимум месяц на восстановление.
Ну
Эх. Что уж там говорить. Я и была послана в это тело для того, чтобы искоренить признаки ада из него.
Повернувшись направо увидела что и ванная тоже здесь есть, затем присела в нее, прочувствовала безумный холод ягодицами и тут же включила горячую воду, которая сразу же потекла и обожгла мою левую ладонь. Разбавляя холодную воду кипятком, я увидела донный клапан, на который нажала для того, чтобы вода не стекала вниз, опустошая ванную.
Примостившись поудобнее, я закрыла глаза.
По мере наполнения ванной, тело предоставляло иные ощущения, совершенно не такие, как в нашем заоблачном мире. Эта легкость и блаженство настолько приелись в заоблачном мире, что возвращаться обратно не захотелось вообще. Я буду бороться за это тело.
— Селена, ты там еще моешься? Сколько можно? Мне уже на работу пора.
— Так иди.
— Ключи не оставляю, но я привез твои пакеты. Разбери, пожалуйста.
— Хорошо.
Интересно, а какие именно пакеты? Те, в которых документы? И как он смог достать их из кабинета президента? Ведь я последний раз оставляла их там.
Донный клапан сидел не плотно и мне не составило труда приподнять его большим пальцем на ноге. Вода постепенно спускалась, а я налила на волосы шампунь. Запах манго разнесся по ванной комнате приятно щекоча в носу. Я тщательно смыла его, воспользовавшись лейкой душа. Затем взяла мягкую губку прямоугольный формы и нанесла на нее жидкий гель для душа.
Арбуз в слиянии с дыней импонировали мне. Значит это любимые мыльно-рыльные принадлежности Селены.
Гоша, что, ее ждал? Или у них вкусы совпадают? Тогда понятно почему их души соприкоснулись с друг другом, сливаясь воедино, две недели назад.
А может он вообще за одно с теми и сейчас поехал к президенту сдавать Селену со всеми потрохами? Тогда, зачем ему нужно было спасать ее от неминуемой гибели?
Ладно, не буду вас пугать.
Вытеревшись полотенцем, я накинула его на тело, вставляя уголок в натянутую ткань, сверху над грудью. Посмотрела в зеркало, разрез груди сильно выделялся, практически открывая все мои прелести. После, я покинула душевую комнату.
Давайте лучше разберем пакеты, а то ходить в одном полотенце как-то не очень. Хорошо, что Игорь уехал, а то в свете последних событий я даже не представляю, что бы он со мной сделал.
Пока я шла к спальне, где меня ждали мои два пакета, я внимательно рассматривала стены. Белый пластик с красными розами. Натяжной потолок, тянущийся до самой двери спальни.
Переступив
Распаковывая один из них, я обнаружила теплое мятного цвета платье, черные блестящие лосины и розовые мягкие носочки. Одевшись, я почувствовала непривычное удовольствие, словно кожа дышала свежестью ткани.
Волосы завивались от влаги.
Разглядев содержимое второго пакета — короткая юбка, белая блузка, черные капроновые чулки, красный бюстгальтер, — я благодарно вспомнила инструкции Виолы.
Разложив вещи на кровати, я открыла документы отца Виолы, которые лежали во втором пакете. Тяжелую стопку бумаг я положила на кровать, сев рядом.
Неожиданно для меня, я наткнулась на свидетельство об удочерении Свердловой Анфисы Павловны. Это же я?
Душа моя скрипела от шока, и я неопределенно выскочила на лестничную площадку, не понимая причину своего поступка. Ноги вели меня вверх. Доходя до верхнего этажа, я отворила дверь, ведущую на крышу.
Тело не слушалось мозга, а ноги отказывались двигаться. Понимая, что для Селены это ужасная и, пожалуй, плачевная информация, я с трудом сдерживала слезы.
Но разве я должна прыгать с крыши только из-за того что больно Селене?
Еще пара мгновений, и я практически была у края, держась за перила крыши.
Тело замерзало, волосы стали колом. Я же их не высушила. Голова тут же промерзла. Тяжёлые ощущения холода, медленно пробирались под платье и лосины, заставляя гореть кожу на моем теле.
Но меня манил этот город, до которого оставался всего один шаг. Все эти люди казались такими маленькими, словно муравьи, а дома — как карточные домики, готовые сломаться от одного движения руки. Небо, своим алым горизонтом, почти полностью закрывало каждую улицу, окрашивая ее в красный цвет. Луна и звезды также не заставили себя долго ждать и уже появлялись на потемневшем полотне неба.
В этом мире, полном фальшивых фасадов и притворства, где каждый стремится к личной выгоде, я чувствую себя очень одинокой. Вспоминая моменты истинного наслаждения в ванной, незабываемые ощущения, которые дарили мне прикосновения Игоря к моему телу, я понимаю, что мне предстоят серьезные испытания.
Борьба за мое тело с характером и разумом Селены продолжается, и это сильно сказывается на моей душе. Ее фибры уже настолько забиты, что меня постоянно преследует страх перед неизвестным. Этот страх настолько силен, что я не могу сосредоточиться ни на чем более трех минут.
Сомнений не осталось — на грани жизни и смерти, я уже готова шагнуть в неведомое. Казалось бы, что сделать еще один шаг и сорваться с восьмого этажа. Путь к высшим сферам заоблачного мира казался столь коротким и прямым, в котором и пусть меня превратят в жабу, зато мучения окончатся.