Любкино заселение(ю)
Шрифт:
А что если он узнает кто я… А что если…
Он же убьет меня!
И будет прав!
— Присядь, пожалуйста, — пригласил за стол собеседник, а сам сверкая злым взглядом оглядывал меня с ног до головы.
Но видимо сдержался и продолжал, смягчая взгляд и тон:
— Ты пойми, родная. Вот это всё, — мужчина встал из-за стола и прошел к широкому окну. — Вот, смотри. Это всё может быть твоим, понимаешь?
Я заглотнула тяжёлый глоток и продолжала стараться делать вид, что я его дочь. Я всеми
Он же влиятельный умный мужчина. Он сразу же почувствует, что я не его дочь. И нет, он не убьёт!
Он сначала будет пытать долго и мучительно, и только потом даст то, о чем будет молить мое истерзанное тело!
Жутко-то как!
Он продолжал, а я вздрогнула: — Наш народ считает, что это Государство, ан нет. Это целая империя Берестач. Каждая улочка, каждый закоулочек был выстроен руками твоих далеких предков и все это, — мужчина с удовольствием смотрел на меня, продолжая свой рассказ. — Перешло по завещанию твоему прадеду, от прадеда мне, а от меня перейдет тебе. А какая из тебя правитель, если твое шило не дает тебе сидеть на попе ровно?
Тем временем я присела, понимая что девочка в которой я нахожусь не такая простая как кажется на первый взгляд.
Почему колобродит это тело, а стыдно мне я не понимала, но ощущала одно: надо что-то делать и каким-то образом исправлять ситуацию.
Не хочет Глецио помогать, да и пожалуйста! Сделаю всё я сама. Тем более на Земле это проще простого.
Найти бы только Станьку, может она, какую волшебницу посоветует для исправления ситуации. А то тело совсем не хочет меня слушаться, выплескивая постоянно ненужные фразы и эмоции.
— Ты пойми, людям не обязательно все знать. Мы многое скрываем от них, в том числе и про плоскую Землю. Если хотя бы кто-то узнает, будет резонанс. Неужели тебе не хочется спокойной жизни? Ну, скажи, дочь. Что тебе не хватает? Я тебя вот с таких, вот, — мужчина показал рукой около колена, продолжая. — Растил, всё тебе давал. Селеночка хочет телефончик, на, пожалуйста, — делая более раздражённый тон, продолжал «мой отец». — Селеночка хочет в лучшую школу, на, пожалуйста. Селеночку обижает Елена Викторна, на, пожалуйста, уволить. А ты что? Что в ответ?
От каждого его недовольного взгляда мне становилось не по себе, но я старалась соответствовать Селене и продолжила: — Ты будешь меня упрекать?
— Причем тут это. Ты что, инфаркта моего хочешь? Что тебе нужно, ну дочь, — говорил отец, молящим тоном, подходя ко мне сзади, и положил раскрытые ладони на предплечья. — Скажи, что? Я сделаю всё, лишь бы ты успокоилась.
Я заставила свою тупую плоть замолчать и не говорила ни слова в ответ. Нужно приструнить эту проказницу, пока она собственного отца до инсульта не довела.
Такой
Ценить надо, а не выпендриваться и приключения на филейку искать.
Что, интересно, ещё натворила эта бестия, в которой, к большому сожалению, мне нужно жить до конца ее дней.
Более того, я попала на исправление ситуации.
А если это не одна ситуация, а их море?
— Что, дочь? Ответишь?
Он пересел напротив меня и смотрел взглядом полным горести и надежды. Мне искренне жаль этого человека, но я не знала, что ответить, чтобы не выдать себя и продолжала молчать.
— Хорошо, я понял. Иди в свои апартаменты, буду решать эту проблему.
— Только вот я не могу понять. Ну, увидела я Землю плоскую, но я же никому ничего не говорю. Это же тайна, она и останется тайной.
— Этим людям, которые тебя засекли на том космолете не объяснить, понимаешь? Они сегодня в космосе, а завтра приедут и уберут тебя потихонечку, одним нажатием на курок. Пау, — указал отец на окно взглядом. — И всё. Поминай как звали. А нет, скорее всего, придется твое тело искать где-то в первой попавшейся подворотне.
Да, конечно. Либо от твоих рук, после того как ты поймёшь что я не та за кого себя выдаю или после этих вот…
Даже и не знаю что страшнее!
— И я, как президент, уже не смогу ничего решать, там такие связи, которые неподвластны даже нам, президентам. Над нами сидит человек выше и раздает такие приказы, которые я не в силах изменить, остается лишь принять и подчиняться.
— Настолько всё серьёзно? — в недоумении переспрашивала я.
Мужчина кивнул. Он прошел к окну и заключил замок из рук за поясницей.
Я по-прежнему сидела и молчала, смотря в спину отцу и утопая рассудком в своих мыслях.
Может лучше застрелиться или собственноручно сдаться тем людям, пусть порешают!
Мне уже всё равно!
Это было бы намного проще, чем решать бесконечные проблемы этой ненормальной.
Да, да, дорогие мои, именно так.
Я не могу относиться к этому тело по-другому, даже несмотря на то, что в этом теле я сама.
— И ты ещё здесь? Иди. Ты же всегда после этого жеста выходишь из моего "зала переговоров".
Ну, всё, Любка. Как-нибудь случайно раскроешь свою сущность в этом теле.
Или без разницы уже.
Я не буду подчиняться правилам и характеру этого противного тела. Есть нормы поведения, которые нужно соблюдать.
И я приручу строптивое туловище, несмотря на все проблемы!
Отец развернулся и с большим подозрением рассматривал меня. Мурашки побежали по спине от его взгляда, а он присел за стол и приступил что-то читать в журнале с красной обложкой.
— Я знаю, может в это сложно поверить, но я исправлюсь, отец, можешь на меня положиться.