Люблю и ненавижу
Шрифт:
Они с Карен растерянно смотрели друг на друга. Дурной сон продолжался.
– Скажи, ты знаешь, кого-нибудь, кто был бы близок с… твоей женой? – спросила Карен. – Кто мог бы быть в курсе ее дел? Кому бы она доверяла?
– Нет, – покачал головой Джеймс. – У нее не было подруг. Ни одной. Даже подружками невесты на нашей свадьбы были мои знакомые.
Карен нахмурилась.
– А родственники? Хоть кто-нибудь у нее был?
– Родители точно умерли, но, кажется, есть какая-то двоюродная или троюродная тетушка… Лана почти
Лицо Карен вытянулось.
– Значит, никто не может пролить свет на это дело, – печально сказала она.
– Почему же? – спросил Джеймс агрессивно. – Красавчик-доктор наверняка многое знает.
– Эд ничего не скажет, – покачала головой Карен. – Если у нас не будет никаких конкретных доказательств, нам не удастся вытянуть из него ни слова. Но я точно помню, что Лана Дилан не теряла никакого ребенка!
Она беспомощно посмотрела на Джеймса.
– Все-таки я съезжу к той тетушке, – вдруг решился он. – Толку, конечно, не будет, но зато совесть будет спокойна…
Карен жалко улыбнулась.
– По-моему, нам никогда не обрести покой, – всхлипнула она.
– А это мы еще посмотрим, – проговорил он с вызовом и, притянув ее к себе, поцеловал в макушку. – Посмотрим.
17
Тетушка Ланы, некая миссис Гортридж, жила в Бруксе, маленьком городишке на юге штата. В записной книжке матери Джеймса оказался и ее адрес, и телефон. Элизабет занималась устройством похорон Ланы и к великой радости Джеймса педантично сохранила адреса всех приглашенных.
В тот же вечер Карен и Джеймс выехали в Брукс. Карен хотела остаться дома, но Джеймс настоял, чтобы она поехала с ним.
– Ты просто подождешь меня в машине, – сказал он. – Я не хочу оставлять тебя одну…
– Ты боишься, – невесело рассмеялась она.
– И боюсь тоже, – признался он.
– О чем ты собираешься говорить с ней? – спросила Карен, когда Джеймс остановил машину у крошечного трехэтажного домика на окраине Брукса.
– Я не знаю. Придумаю что-нибудь. Скажу, что собираю информацию о Лане…
– Лгать… Как все это отвратительно, – поморщилась Карен.
– У тебя есть предложение лучше?
– Нет.
– Тогда и говорить не о чем.
Джеймс вышел из машины, поцеловав Карен в щеку. Погода портилась, и он подумал, что это мрачное небо полностью соответствует его нынешнему настроению.
Стоя у двери с табличкой «Дж. П. Гортридж», Джеймс вдруг сообразил, что следовало бы вначале позвонить и договориться о визите, а не сваливаться как снег на голову. Что если тетушки нет дома?
Он протянул руку и нажал на звонок. Мучительная тишина затянулась на несколько минут, прежде чем он услышал шарканье домашних тапок. С той стороны двери жадно прильнули в дверному глазку.
– Меня зовут Джеймс
Дверь медленно приоткрылась, и в образовавшуюся щель пролезла маленькая голова с всклокоченными седыми волосами. Бесцветные глазки на морщинистом лице смотрели бодро и внимательно.
– Я вас помню, – уверенно сказала миссис Гортридж. – Проходите.
Джеймс шагнул в темную прихожую, немедленно наступив на что-то мягкое и живое.
– Осторожнее, это Ребекка, – предупредила его миссис Гортридж.
Ребекка отозвалась жалобным мяуканьем, и Джеймс принес поспешные извинения. Женщина провела его в душную комнату, заставленную старой мебелью, и предложила присесть на диван.
– Может быть, выпьете чаю? – любезно спросила она, но Джеймс от всего отказался.
Толстая серая Ребекка бесцеремонно устроилась у него на коленях, и стоило Джеймсу дотронуться до ее пушистой шерстки, как кошка принялась громко мурлыкать.
Вес брюки будут в шерсти, обреченно подумал он.
– Вы понравились Ребекке, – радостно сообщила ему миссис Гортридж. – Она у меня очень привередливая, чужих на дух не выносит…
Джеймс выдавил из себя улыбку. Миссис Гортридж пытливо поглядывала на него, и он не знал, с чего начать.
– Итак, молодой человек, – заговорила она сама, – вы не затем ведь приехали в такую даль, чтобы повидать больную старуху?
– Да, миссис Гортридж, мне хотелось с вами поговорить, – признался Джеймс.
– И уж, конечно, об этой негоднице Лане, – вздохнула старуха. – Упокой, Господи, ее душу!
– Да. Расскажите мне о ней, пожалуйста. Ведь она, кажется, жила с вами долгое время?
– Рассказать о Лане? Странная просьба для мужа, который скоро год как похоронил ее, – усмехнулась миссис Гортридж. – Вот если бы вы обратились ко мне с таким вопросом до того, как женились на ней, я бы вас поняла. А сейчас… какой в этом смысл?
– Это очень важно, миссис Гортридж, – сказал Джеймс. – Лана очень мало рассказывала о своих родственников и явно не горела желанием общаться с ними… поэтому мы с вами почти не знаем друг друга.
– Да, Лана очень легко забывала о том, что считала ненужным. Чувство благодарности было ей незнакомо. Впрочем, что ж я рассказываю об этом вам, – спохватилась она. – Вы хоть и не долго прожили с ней, но, наверное, успели узнать ее с этой стороны…
Джеймс опустил голову.
– Я знаю, мне не следовало жениться на ней. Из нашего брака ничего хорошего не вышло…
– Так разве у вас был выбор? – ласково улыбнулась миссис Гортридж. – Лана с детства умела настоять на своем. Она так хотела найти себе богатого жениха. Лет с десяти мечтала об этом. Хотя, может быть, она изменилась… Ведь я не видела ее с тех пор, как ей исполнилось семнадцать, и она ушла из дома. Вам виднее.