Люблю тебя, несмотря ни на что, вопреки всему...
Шрифт:
– Кристина ты в порядке?
– осторожно подойдя к кровати девочки, спросил я.
Девчонка в шоке смотрела на пол. А вот там во всей красе разлегся Шептицкий. И ведь попал я ему в предплечье, ранение то не смертельно. Так этот идиот, когда падал, умудрился удариться головой, и теперь прибывал в прекрасном, в его случае еще и безопасном, беспамятстве.
– Да...
– все также, смотря на мужчину, тихо ответила девчонка.
Выругавшись сквозь зубы, схватил ее за плечи и, осторожно сжав их, дождался, когда
– Смотри на меня. Девочка успокойся, ничего такого не произошло. Он жив, к сожалению...
– А Саша где?
– Он скоро будет девочка.
– Хорошо.
Угу, хорошо, да ее весьма ощутимо трясло. И ведь утешениями ей явно сейчас не помочь, два покушения, кого хочешь подкосить могут, а тут зеленая девчонка, по глупости влюбившаяся в совсем нехорошего мужика. И ведь не объяснишь же ей, что, в принципе, сейчас угрозы для ее жизни не было.
Шептицкий не из тех, кто убивает. Те стреляют быстро и от появления нежданных гостей не теряются, да и время на разговоры не тратят. Так что ей, можно сказать, повезло.
Кроме того, здесь были мы с Веталем, так что ей, в любом случае, не грозила опасность. А легкий испуг это пройдет...
– Нет, девочка плохо. Так Веталь уведи этого и позаботься о персонале. Кристина, а мы с тобой пока поговорим, хорошо девочка?
– решив действовать более жестко, приказал я.
Вот Веталь в качестве совести мне тут ни к чему. Пора немного встряхнуть девочку и сейчас как раз подходящий момент, иначе она просто впадет в истерику. И хуже всего, если еще и наделает непоправимых глупостей, с которыми потом разбираться придется Кавинскому.
Кристу конечно жалко, но друг для меня намного важнее. Поэтому лучше вставить ей мозги сейчас, и уберечь Сашку от нервов в будущем.
Дождавшись ее неуверенного кивка, начал издалека, весьма доброжелательно пока:
– Я понимаю тебе страшно, и взрослым мужикам это нелегко принять, а уж тебе и подавно. Но тебе пора привыкать к такому.
– К стрельбе и больнице?
– в голосе девочки прозвучали истерические нотки, только убеждая меня в необходимости небольшой моральной встряски.
– Нет. К опасности, к напряжению, и к тому, что кто-то всегда будет рядом. Следить, оберегать и защищать ценой собственной жизни. Девочка ты же не думаешь, что Александр ушел, оставив тебя без защиты? Ты самое ценное, что у него есть.
– Мне страшно...
– тихо призналась Кристина.
Я усмехнулся. Ну конечно ей страшно, а кому бы на ее месте не было бы. Только вот страх имеет плохую привычку отравлять людям жизнь. И сейчас как раз та ситуация, когда это вполне возможно.
Потому что она испугается, потому что Александр отпустит. И это, конечно, не мое дело, но хватит у нас и меня идиота несчастного, другу я разбитого сердца не желаю. Именно поэтому я и сделаю это.
– Знаю. Но ты не ребенок Кристина, и если ты боишься, то хорошо. Можешь сделать и по-другому. Выздоровеешь, вернешься на учебу, или же уедешь заграницу, думаю, Саша не откажет тебе в небольшой денежкой помощи, хотя он вообще, мало в чем, способен тебе отказать, так что ты вполне можешь рассчитывать на продолжительную оздоровительную путевку заграницу. Поправишь здоровье, придешь в себя и забудешь все как страшный сон девочка, начнешь с нуля. Никто не осудит тебя Кристина, и слова кривого за это не скажет. Ведь у всех нас есть предел, и если это твой, никто не будет возражать, если ты сдашься. А там сможешь вернуться сюда, или же Кавинский, если захочешь, поможет тебе устроиться и там. Подумай Кристина, это ведь так просто, и никакого тебе страха, опасности и угрозы для твоей жизни...
Девчонка со смесью страха и шока уставилась на меня. Похоже, от лучшего друга Сашки она таких слов не ждала.
– Зачем ты так?
– со слезами в голосе тихо спросила Криста.
– Потому что, девочка, в нашей жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Или ты готов на это и идешь до конца, или сдаешься, и выбираешь более легкий путь. Ну а ты, я вижу, не готова бороться, зачем же мне говорить тебе что-то другое?
– с циничной усмешкой спокойно ответил я, чтобы тут же услышать в ответ тихое и пораженное:
– Сволочь бесчувственная...
– Как мило с твоей стороны назвать меня так, только за то, что я не ношусь с тобой как с младенцем и говорю правду, как она есть, - ехидно произнес я, насмешливо смотря на Кристину.
– Мне сложно и страшно, я потеряла...
– с болью, начала было девочка, но тут же испугано сама себя оборвала на полуслове.
Похоже, она сама чуть не сболтнула лишнего, вон как, перепугано, смотрит на меня. Хотя я уже и сам весьма смутно, пока, догадываюсь, что именно могла "потерять" девочка. Не думаю, что она ответит, и все же я обязан был ее спросить:
– Что ты потеряла? Говори девочка, я вполне готов тебя выслушать.
– А я не готова с тобой говорить. Уйди Руслан, уж лучше трястись в одиночестве, чем общаться с тобой.
Девочка устало откинулась на подушку, намереваясь таким образом закончить разговор, или же искренне веря, что таким способом избавится от меня. Зря, я не уйду, пока сам Кавинский не соизволит пожаловать сюда. Мало ли.
– Не сомневаюсь. Но нет. Я побуду здесь, пока Саша не приедет. И, Кристина, на будущее, я понимаю, что ты девочка милая и вполне культурная, но если тебе кто-то не нравится, или кто-то достал, просто пошли его. Поверь мне на слово, в жизни пригодится.