Люблю трагический финал
Шрифт:
— Кристина. — Он смотрел на нее печально и просто. — Кристина, я не успел тебе сказать…
Она испуганно приоткрыла веки:
— Что же?
— Завтра я уезжаю, Кристина.
— Как?! Как — завтра?
— Рейс вечерний. — Он смотрел немного растерянно в ее расширившиеся от удивления зрачки. — И с утра мы еще успеем посмотреть на те красивые камни… Давай встретимся рано-рано, чтобы у нас было побольше времени… Ведь его осталось так мало…
На секунду их пальцы соединились.
Они стояли и смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляда
Наконец, словно очнувшись от наваждения, Кристина неловко улыбнулась:
— До свидания.
— Ну, как пастушка? — Андрей встретил его в шезлонге, пуская синие колечки дыма. Он уже, пользуясь отсутствием родителей, курил вовсю… — Кажется, ты не теряешь времени даром!
— Не болтай глупостей…
— Ты еще скажи, что вы не договорились о свидании.
— Это не свидание… Но мы договорились встретиться завтра, перед отъездом. Знаешь, там, где рыбацкий баркас на берегу возле сосновой рощи. Возможно, я ошибаюсь, но у нее был такой расстроенный вид, когда она узнала, что я уезжаю завтра.
— У тебя не веселее. Держу пари, тебе самому жаль уезжать, не повидав ее еще раз. Такая красавица… Впрочем, если тебе ни к чему, я готов!
— А вот если ты еще только подумаешь об этом, — он приподнял друга за воротник тенниски, — я тебя…
— Ужель убьешь, Отелло?!
— Но поколочу изрядно.
— Не волнуйся… — Андрей усмехнулся. — У меня на сегодняшнюю ночь другие планы.
— Вот и отлично. — Он задумчиво отпил глоток ледяной минералки. Внизу шумело море…
— Теперь ты стал самым задумчивым человеком на свете. — Андрей наклонился к его уху: — Хочешь, я угадаю, о чем ты думаешь?
— Угадывай. У тебя, я понял, это отлично получается. — Ему, несмотря на его грустные мысли, стало смешно. — «Княжна Волконская… двести седьмой люкс!» — передразнил он.
— Ну, дорогой друг, зачем вспоминать досадную промашку. Это было исключение, подтверждающее правило. А вот сейчас я угадаю абсолютно точно…
Андрей наклонился к нему как можно ближе:
— Ты мечтаешь о ней! Но… Она тебе не светит! Наш дорогой и всеми обожаемый Сережа…
— Что ты шепчешь, как Яго в самодеятельном театре? — Он сказал это почти весело. Изо всех сил стараясь не потерять самообладания. — И потом… кто это «она»?
— Ого! Какие мы сильные. С каким мы достоинством держимся! Не притворяйся… — Андрей ухмыльнулся. — Да ты не расстраивайся…
Несмотря на все свое самообладание, он больше всего боялся, чтобы Андрей не подметил, как у него задрожали губы…
— Помоги мне, — шептал он неизвестно кому, оставшись один.
Ветер с моря хлопал створкой раскрытого окна.
— Я верю в твою силу! Пожалуйста, помоги! Только один раз… и все! Я люблю. Сделай так, чтобы мы с ней не расставались. И я больше никогда ничего не попрошу…
Только дотронуться до руки, почувствовать дыхание, увидеть снова глаза, а потом… потом можно некоторое время не видеть. Ему хватит этого запаса, чтобы продержаться, чтобы делать вид, что все в порядке. А потом он вернется и увезет ее с собой.
…Оказывается, он уже любил. Краткий поцелуй, теплые душистые губы… и все. Этот поцелуй был как будто бы во сне.
Он мог думать только о ней. Хотелось как можно дольше сохранить ее запах, тепло ее кожи…
Он не спал всю ночь. И в шесть утра уже сидел на корме смоленого черного баркаса, где они договорились встретиться с Кристиной… Они обязательно должны встретиться! Ведь времени у них так мало — уже в час дня автобус увезет его в Сочи, в аэропорт Адлер. И он улетит в свою Москву. Но они обязательно должны договориться, что он приедет снова. И она будет его ждать. И еще письма… Они ведь могут писать друг другу письма. Он оставит ей свой адрес.
Солнце пригрело дощатую скамью баркаса. Не спавший всю ночь, он прикрыл глаза — только, казалось ему, на минуту! — и крепчайший сладкий сон — так дети засыпают внезапно — мгновенно окутал его…
То, что случилось дальше, он уже позже, уже в Москве, когда валялся в больнице, узнал от самого Андрея.
Компания, участвовавшая в прощальной вечеринке, с шашлыками и вином, расходилась уже под утро. Гуськом потянулись по берегу к многоэтажному зданию дома отдыха.
— Все, ребята, пока! — Андрей замедлил шаг. — Идите без меня, не дожидайтесь. Я еще задержусь. Подышу…
Он остановился, а компания, не спеша и пересмеиваясь, удалилась…
Впереди, дальше по берегу, чернел рыбацкий баркас. Андрей покурил, постоял, о чем-то раздумывая… И вдруг, подчиняясь безотчетно наитию, не торопясь пошел к нему.
«Медовая… светловолосая… длинноногая… До чего красивая девочка! А достанется этому простофиле». Андрей курил и задумчиво смотрел на спящего в лодке друга. Жаль, конечно, портить отношения с приятелем. Ведь давеча Отелло не шутил. И все-таки он не мог не воспользоваться случаем.
Андрей задумчиво посмотрел на легкие волны, которые поднял утренний бриз. Сколько раз отдыхающие дрейфовали, задремав на надувном резиновом матрасе, на таких маленьких волнах… и всегда их прибивало к бухте, ниже по берегу… в море не выносит никогда.
Как трогательно он дожидается свидания, этот Отелло!
Андрей подошел к лодке и, на секунду задумавшись, вдруг резко оттолкнул ее от песчаной кромки.
Когда Кристина появилась на берегу, прибежав на свидание, там вместо него был Андрей. А уплывшая вместе со спящим Отелло лодка была уже далеко.
— А почему ваш друг не пришел? — спросила она.
— Спать завалился! Набирается сил перед перелетом в Москву!
— Вот как! — разочарованно протянула она.
Волны, легко покачивая, как колыбель, медленно тащили лодку со сложенными веслами, пока не уткнули ее в намытую из мелкого ракушечника косу. Он проснулся от того, что солнце зло жгло ему веки. Это было отнюдь не мягкое, нежное утреннее солнце… это солнце уже приближалось к полудню.