Люблю трагический финал
Шрифт:
Петиных вещей не было.
Вдруг запиликал в коридоре домофон. Светлова радостно встрепенулась:
«Передумал! Вернулся!»
Довольная, она бросилась к трубке.
— Хозяйка будете? — поинтересовался немолодой мужской голос. — Вам от господина Старикова привет… Машинку вам велено перегнать. Спускайтесь вниз!
Они давно уже собирались купить со Стариковым машину. Точнее, разумеется, купить ее мог себе позволить именно Петя. Но Пете она была, в общем, ни к чему, ему хватало служебных. Однако он считал, что машина нужна Ане.
И вот это случилось…
И
Возле дома стояла зеленая «Нива». Именно такую они с Петей выбрали. И серая иномарка. За рулем «Нивы» сидел незнакомый седоватый мужчина, особого шоферского вида…
Мужчина вышел из машины. Хлопнул дверцей, подошел не торопясь, вперевалку, к подъезду и, иронически оглядев Анну, выскочившую из дома в халате, спросил:
— Так вы… хозяйкой и будете?
Аня коротко кивнула.
— Вот, просили машинку вам перегнать…
Мужчина протянул ей ключи.
— Катайтесь на здоровье… — бросил седой на прощанье, направляясь к иномарке, за рулем которой сидел другой мужчина — тоже седой и кряжистый… И они уехали.
Аня повернулась и вошла в свой опустевший дом.
Обида душила Аню. «Бросить меня! — думала она о Старикове. — Как он мог?! И какова сила его презрения ко мне. Даже машину новую умудрился швырнуть, как старую ненужную перчатку в лицо».
И как он мог уйти от нее! Достойный, так сказать, финал юношеской самозабвенной любви.
Вот как все в жизни быстро и переменчиво. Еще недавно Аня сочувствовала Алене Севаго, у которой вмиг перевернулась жизнь… И несколько высокомерно думала, что с такими, как она, Анна Светлова, ничего похожего — разрывы, разводы! — случиться не может. Что такого рода происшествия случаются только с такими, как Алена.
А вот оказалось, что и с ней тоже.
И Светлова совсем по-детски расплакалась.
Какая же она опять одинокая…
В конце двадцатого века голосу помогают не сырые яйца, как в глупом фильме «Веселые ребята», а новейшие достижения медицины, а именно — гормоны…
Это лучший способ поддержать упругость и работоспособность связок, когда ты безнадежно болен, а петь надо. Этот способ приносит облегчение и помощь, правда сиюминутные, как допинг спортсмену… И поэтому нужно еще и еще. Все время — снова. Опять и опять. Нужно повторять! Вот в чем проблема…
Конечно, последствия от тех же гормонов для здоровья — тяжелейшие… Марио дель Монако, бедняга, вот умер относительно молодым, потому что был вынужден в конце карьеры подсесть на гормоны… Было столько контрактов, а сил, чтобы их выполнить, уже не было… Вот и появился у дель Монако соблазн воспользоваться услугами медицины.
Он с удовольствием вспомнил тот прилив вдохновения и ликующего подъема, который испытал тогда на поляне в лесу, когда добивался прозрения Иоланты. Вспомнил поникшие камелии у ложа Виолетты. И как намокла, стала тяжелой желтая косынка Кармен…
Ему
Эта кровь…
Это его допинг, его гормоны.
Он подсел на них, как дель Монако. И другого пути у него уже нет.
Она, кровь, молодит его и дает силы…
Но что же делать?! Вопрос риторический… Ничего!
Ничего тут не поделаешь.
Конечно, такая жизнь требует от него огромного напряжения всех сил… И снова — ничего не поделаешь!
Отец все время стращал его «кровавой» партией Вильяма Ратклиффа…
Странно, но детям выпадает именно то, от чего родители их больше всего предостерегают. Потому что постоянные предостережения — своего рода напутствие и поощрение. Скрытое подначивание.
Все наши страхи, кошмары, комплексы — родом из детства. Оно таинственно, бездонно (особенно та его часть, которая кажется напрочь забытой), как колодец, в который боишься заглядывать… Не надо было трогать детскую игрушку… она оттуда — из этого колодца…
Он выбрал себе партию… И она — вот казус! — действительно оказалась кровавой.
Но не как у Масканьи…
Она — его собственная.
Такая — только у него.
И тут ставка — уже не потеря голоса…
Картотека была немаленькая. Компьютера у капитана Дубовикова в фонде — вот удивительное средневековье! — не было… И Аня засиделась допоздна.
С одной стороны, это был хороший способ взять себя в руки и не думать о Старикове, а с другой… Анна решила подойти к вопросу об исчезновении людей фундаментально… А у Дубовикова в фонде, надо отдать ему должное, был накоплен немалый материал. Капитан фиксировал все известные ему случаи пропажи людей. Снабжал карточки своими пометками — остановившими его внимание деталями.
Просматривать эту картотеку было даже по-своему увлекательно… Но главное, Ане хотелось выяснить: не было ли в ней зафиксировано случаев, похожих на Джульеттин…
«Что толку возвращаться в пустую квартиру, где меня никто не ждет? — рассуждала Светлова, глядя на чернильную темноту за окном. — Лучше я немного посплю здесь, на креслах, и с утра пораньше, пока в фонде никто не появился, закончу перебирание карточек…»
Так Светлова капитану Олегу Ивановичу Дубовикову и сказала…
— Ну, как хотите… — Капитан зевнул. — А я домой. Посмотрю «Сегодня в полночь», узнаю, какие новости, что случилось за день, — и бай-бай.