Люблю твою жену
Шрифт:
— Всё не нужно. Не трогай его. Я ушла, и он больше ничего мне не сделает. Это конец.
— А больше и не надо! — возмущенно фыркнула подруга. — По-хорошему тебе в больницу нужно. Вправить нос и сделать снимок, а вдруг у тебя сотрясение мозга? Он тебя что, головой бил?
— Лицом о стену.
— Твою мать! — тяжелый вздох, а затем: — ну ничего, мои ребята по дороге в обезьянник ему расскажут, что бить женщин — это преступление. На всю жизнь запомнит!
— Я теперь понимаю, почему ушел твой муж. Ты опасная женщина, Татьяна!
— Не ушел, а я его
— Разве они у нас не запрещены?
— Казино? Запрещены. Да их знаешь, сколько по городу?
— Нет, — пожала плечами.
— А бывший мой знал. Все рыбные места, до одного!
— Какой ужас, — пробубнила.
— Не ужас, а премия!
— В смысле?
— Ну, я за бывшим следила больше месяца, узнала обо всех точках, а потом их «накрыли», и начальство с самой области приезжало, чтобы нас поздравить! А всему отделу премию выписали — сто процентов!
— Ничего себе! Получается, твой козёл, — обрисовала в воздухе кавычки, — оказался даже очень полезным.
— А как же! Я на ту премию сапоги новые купила. Замшевые. Я на них пару месяцев облизывалась. Дорогущие!
Я засмеялась и снова скривилась от боли, а Таня головой покачала и предложила позавтракать. Вскоре в две пары рук мы приготовили завтрак для детей, а потом я и опомниться не успела, как подруга отвезла меня в больницу. Мне сделали рентген, который всё-таки показал лёгкое сотрясение мозга и перелом носа, а потому врач сразу же предложил сделать репозицию костей носа под местной анестезией. Я согласилась, а что еще делать?
В итоге, я осталась в больнице, а Таня поехала домой, потому что на мобильный позвонила соседка и сказала, что ей срочно нужно бежать по делам и за детьми она не может больше смотреть.
Операция прошла хорошо, да и длилась достаточно быстро, минут двадцать, как мне показалось. Врач ввёл в носовые ходы тампоны, а снаружи наложил тугую повязку. Я глянула на себя в отражении окна и истерически хохотнула. Вот это красавица! Увидь меня в таком виде кто-либо из знакомых, точно пришли бы в шок.
Я вышла в коридор. Опустилась на скамью, прижалась спиной к холодной стене, как вдруг раздался голос медсестры, которая меня сопровождала.
— Наталья, если вам плохо, то я отведу вас в палату. Полежите, отдохнёте. Как вы себя чувствуете?
— Не нужно палату. Что-то голова закружилась, сейчас пройдёт. Я немного здесь посижу, хорошо?
— А за вами кто-то придёт?
— Я на такси поеду, не переживайте, — вымученно улыбнулась и добавила: — спасибо вам за заботу.
— Ладно, я здесь недалеко, — махнула рукой на одну из дверей, — если что — зовите.
— Хорошо. Спасибо вам еще раз.
В кармане зажужжал мобильник. Разблокировала экран и усмехнулась, прочитав имя входящего абонента. Радмир. Вот, что он хотел, а? С одной стороны, мне безумно льстило его внимание и напор, с которым он пытался затащить меня в постель, но… На данном этапе жизни оно всё было лишним. Только не сейчас, не в эту минуту,
Без зазрения совести сбросила вызов. Потом еще и еще. Ничего, позвонит немного и перестанет, а потом я что-то придумаю и скажу ему какую-нибудь глупость, почему не могла говорить. Но придумывать ничего не пришлось, я только успела засунуть телефон в карман джинсов, как в пустом коридоре послышались шаги.
Голову вверх подняла и обомлела. И, кажется, всю парализовало от шока, от неожиданности. По коридору шел Радмир и, увидев меня сидящей на скамье, ускорил шаг. А мне стыдно. Стала краснее лака на моих ногтях.
Я даже не рассмотрела выражение лица Сташевского, лишь боковым зрением уловила испуг, и было что-то еще. Мужчина подошел ближе. Сел рядом на скамью, попытался взять меня за руку, но я отскочила от него, отпрыгнула в сторону будто мячик, на что Рад грустно вздохнул.
— Тебе Таня позвонила? — спросила я, не глядя в сторону Сташевского.
— Да.
— Зря приехал.
— Наташа, — тихо позвал по имени и всё-таки умудрился взять меня за руку. Переплел наши пальцы в замок и положил себе на ногу чуть выше колена. — Я в шоке, если честно.
— Понимаю, — горько усмехнулась. — Выгляжу я сейчас не айс.
— Пройдёт.
— Надеюсь.
— Поехали со мной.
Вздрогнула. Повернула голову в сторону Рада и ожидаемо встретилась с ним взглядами. Он смотрел на меня так, что мне самой хотелось плакать от жалости в его глазах. Это мерзкое, противное ощущение. И как мне казалось, он чувствовал себя виноватым за то, что со мной произошло. Нет, он вслух этого не произнес, но я сама всё поняла.
— Я не уверена, что тебе это нужно.
— Нужно. Поверь.
И я хотела спросить, зачем ему всё это. Из-за жалости? Но внутри меня что-то щелкнуло, будто сломалась вся броня и я просто кивнула. А он улыбнулся краешком губ и помог мне подняться со скамьи. Его рука легла на мою талию, а затем я ощутила, как на макушке колышутся волосы. Он погладил меня по голове, заправил за ухо прядь волос и вдруг его губы коснулись моего лба.
Глава 20
Радмир отвел к машине и, распахнув передо мной дверцу, протянул руку, чтобы помочь забраться на сиденье. Я воспользовалась его помощью, а позже наблюдала за тем, как он садится на место водителя, как запускает мотор и кладет руки на руль.
И я до последнего не могла понять, в какую-такую сказку попала, иначе, откуда это всё бралось? Радмир примчался, словно принц на белом коне, точнее, на “Land Rower”. Молодой. Красивый. Такой брутальный мачо с сексуальной щетиной на лице и голодным взглядом настоящего хищника. И если бы мне было восемнадцать, а я такая вся девочка-девочка с пушистыми ресницами и глазами невинной овечки… Так нет же! Я давно перестала быть той самой невинной овечкой, лет так десять назад. Неужели Радмиру не везет с ровесницами, иначе я отказываюсь понимать спортивный интерес, граничащий с маниакальным синдромом?