#люблютебя
Шрифт:
– Братан, кто бы мог подумать, что засранец вроде тебя наделает столько шухеру, а?
Я повернулся к Дэйву. Он улыбался как ошалелый и пялился на худенькую брюнетку на полголовы ниже его. С его лысиной и накачанными мускулами смотрелось это жутковато. Вся команда знала цену россказням Дэйва. Дэйв в раздевалке – это бесконечные истории о том, как он в очередной раз кому-то «вставил». Дэйв с реальной девушкой – жутко нервничающий тип, который даже слова в предложение связать не может.
Брюнетка выпучила глаза и то ли кашлянула, то ли хихикнула, а потом протиснулась сквозь толпу
– Как делишки? – спросил я наконец.
Дэйв вообще не особо умел поддерживать беседу.
– Ничего особенного. – Он зевнул. Зевок вышел явно притворным. – Я тут подумал, раз уж тебе теперь на ближайшие месяцы за глаза хватит озабоченных младшеклассниц, Эмма, типа, свободна?
На автомате я чуть не ляпнул «нет». Но после того, что было вчера…
– Тебе лучше у нее спросить, – ровным голосом ответил я. – У нас с ней все сложно сейчас.
– То есть ты не против, если я ею займусь? – Он показал мне язык – он словно розовый слизняк выполз изо рта.
– Ну да, чувак. Я не против.
Хотел было добавить, что только полный придурок стал бы меня о таком спрашивать, но тут Дэйв вдруг расхохотался. Словно старый глушитель зарычал, вот честно.
– Расслабься. – Он поднял обе ладони, показывая, типа, что сдается. – Я прикалываюсь, братан.
Дэйв ткнул меня кулаком в плечо. Я постарался не вздрогнуть и не поморщиться.
– Ты правда думаешь, что я стал бы вот так встревать, а?
– Нет. – Мой рот переполнился слюной, и пришлось сглотнуть, чтобы не плеваться. Я хохотнул. – Скорее, тут в Эмме дело.
– И я даже не удивляюсь, чувак. Эмма ведь…
Он присвистнул и изобразил соответствующее движение рукой в районе пояса. Пришлось засмеяться, хотя я почувствовал, как сжались мышцы живота, пытаясь не дать мне врезать этому поганцу в челюсть. Дэйв склонил голову набок.
– Ну вот и я говорю. Слушай, догоню тебя позже, ладно? – Он неуклюже двинулся в класс. – И постарайся до выпускного не заделать киндеров девятиклассницам!
– Ну не знаю, не знаю, – пробормотал я. Дэйв громко фыркнул и скрылся за дверью, отчего мне показалось, что ответ я придумал все-таки дерьмовый.
Остаток пути до класса писательского мастерства я проделал без помех. И это хорошо, потому что иначе бы точно с кем-нибудь сцепился.
Стоило мне появиться в дверях, и комнату заполнили восторженные вопли. Я уставился на мистера Дженкинса. Тот, как обычно, сидел за своим металлическим столом в углу класса. Препод ухмыльнулся, пожал плечами и вновь, как мне показалось, преувеличенно внимательно уставился в журнал, который читал. Звонок на урок еще не прозвенел, и то, что творилось вокруг, формально его пока не касалось, поэтому он все и игнорировал. Я поискал Олли в дальней части класса, но народ повскакивал на парты, и разглядеть за ними кого-то было нереально.
– Да неужели? Нас правда почтила своим присутствием знаменитость – Кайл Бонэм? – Кэм Итон шутливо раскланялся передо мной.
Ага, Кэм: клоун у одиннадцатого класса. Иногда его кривляния
– К вашим услугам. – Я типа по-королевски высокомерно кивнул Кэму.
Он вдруг бросился на пол в проходе между партами – как раз в том, куда мне нужно было идти. Теперь на нас пялились даже те, кто до этого игнорировал, отчего я уже начинал нервничать, как будто играл в какой-то дешевой пьесе. Вот тупость-то! Но я все-таки двинулся вперед, задрав подбородок, пока не добрался до Кэма. Там я остановился, не глядя на парня, и протянул руку. Он тут же схватил ее и затрясся в притворном экстазе, закатывая глаза и бормоча:
– Картошка ФРИ! О, даже длань моего господина источает этот БОЖЕСТВЕННЫЙ аромат!
Я посмотрел в конец класса и наконец увидел Олли. Друг вытянулся на стуле и наблюдал за мной, закатив глаза, словно за непослушным младшим братом. Мне вдруг захотелось еще немного покуражиться.
– Кто-нибудь, сфоткайте Кэма, – ухмыльнулся я, оглядываясь по сторонам.
Олли пристально смотрел на меня, как будто пытался донести какую-то мысль, только я не понял, какую именно.
– Кто знает, чем все может обернуться. Тут и талантов особых не надо, достаточно посмотреть на меня.
Народ захохотал, особенно парни. Я чувствовал себя словно после хорошей разминки на тренировке. Куча пар глаз в восхищении уставились на меня. Даже в лакроссе испытывать подобного мне не доводилось. В дальнем углу я приметил пышную волну темно-каштановых кудряшек. Рейчел. Девушка сидела спиной ко мне, вроде как в окно смотрела. Интересно, а почему она во всем этом не участвует?
– Но если мы хотим, чтобы фотка Кэма была повсюду, придется придать ей… как бы сказать… – я произнес это с подходящим к случаю французским акцентом —…пижонства. И выбор у нас только один, конечно. – Я пошел обратно по проходу, но боковым зрением заметил, что Олли дернулся, но я не стал обращать на это внимание. Я оперся о парту Рейчел. Девушка не подняла даже глаз. – Нам понадобятся почти сверхъестественные фотографические умения мисс Рейчел Эттингер.
И вот тут она наконец на меня посмотрела. Ее губы побелели – так были сжаты – а глаза казались просто огромными и блестели от слез. Девушка выглядела так, словно я ударил ее в живот: на лице смесь боли, гнева и чего-то еще… презрения, что ли. Рейчел вскочила, оттолкнула меня со всей силой, на какую только была, наверное, способна. Ее немного шатало, и, отпихнув меня, она наткнулась на угол парты, а потом выскочила из класса, забыв про сумку. Я смутно расслышал визгливые девчачьи смешки.
Какого черта? Я глянул на Дженкинса, но учитель по-прежнему весь был в своем журнале. Он всегда читает, чтобы убить время. Я перевел взгляд на Олли. Друг покачал головой. В его глазах читалось явное осуждение.