Любомир и Айи
Шрифт:
– Хорошо, – торопливо согласился Артур. Он опасался, что его собеседник рассердится и уже не будет с ним разговаривать. Такое уже случалось. Тогда Артуру приходилось выжидать несколько дней, а то и недель, чтобы Игнатий Леопольдович простил обиду и начал снова вести с ним дела.
Эксперт отсчитал деньги и небрежно бросил их на столик.
– Бери и уходи, – сказал он, брезгливо глядя на Артура. В отличие от Изольды, он знал, где Артур берет книги, которые приносит в ломбард. Он не осуждал молодого человека, потому что зарабатывал на перепродаже неплохие деньги, но искренне презирал
Артур обрадовался, что эксперт сам завел разговор, к которому он не знал, как подступиться.
– А что вы скажете насчет этого? – произнес он, доставая золотую монету и протягивая ее Игнатию Леопольдовичу. – Это не мелочь?
Игнатий Леопольдович взял монету. Артуру показалось, что он удивился. И это было первый раз, когда эксперт проявил по отношению к предметам, которые он приносил, какие-то эмоции, кроме презрения.
– Откуда у тебя эта монета? – сухо спросил Игнатий Леопольдович. – Мне кажется, я ее уже видел.
– Вам показалось, – нагло ответил Артур. Он почувствовал себя увереннее, чем обычно, увидев, что эксперт заинтересовался монетой.
– Так откуда? – требовательно спросил Игнатий Леопольдович, бросив на него быстрый взгляд поверх монеты. – Ты же знаешь, иначе разговора не получится. Краденым товаром я не пробавляюсь.
– Со мной расплатился один клиент, – слукавил Артур. Он знал, что всего убедительнее кажется ложь, приправленная правдой. – Он заказал книгу. И это аванс.
– Почему не рублями, долларами или евро? – с недоверием спросил Игнатий Леопольдович.
– Откуда мне знать? – искренне ответил Артур. – Когда мне дают деньги, я ни о чем не спрашиваю, в отличие от вас. Просто беру. В конце концов, мне не так уж сложно поменять эту монету на рубли. Было бы глупо отказываться.
Игнатий Леопольдович понял, что Артур говорит правду, и не стал больше ни о чем расспрашивать его. Он какое-то время еще повертел монету в руках, делая вид, что рассматривает ее, а потом отрывисто сказал:
– Ее красная цена на рынке – миллион рублей. Даю пятьсот тысяч.
У Артура от разочарования губы сами сложились трубочкой. Он едва не присвистнул.
– Вот же шельма! – выругался он. – А говорил – пять миллионов! Можно сказать, клялся и божился.
– Не знаю, что тебе говорил твой клиент, но я свое слово сказал, – перебил его Игнатий Леопольдович. Он достал из ящика стола пачку пятитысячных купюр и взмахнул ею перед Артуром. – Берешь?
Игнатий Леопольдович был хорошим психологом. При виде такой суммы денег Артур забыл все возражения, с помощью которых собирался немного поторговаться. Он никогда еще не получал от приносимых в ломбард вещей так много. Артур торопливо кивнул, опасаясь, чтобы эксперт не передумал.
Когда деньги оказались у него, а монета перешла Игнатию Леопольдовичу, Артур заискивающе спросил:
– А если клиент захочет и дальше расплачиваться такими монетами – я могу менять их у вас на настоящие деньги?
Игнатий Леопольдович сделал вид, что думает. Артур забеспокоился и торопливо произнес:
– Разумеется, за опт я сделаю
Игнатий Леопольдович, будто с неохотой, молча кивнул. Артур облегченно выдохнул. Он и сам не заметил, что затаил дыхание, ожидая ответа.
– Так не забудьте, Игнатий Леопольдович, о нашем разговоре, – сказал он перед тем, как уйти. – Я надеюсь, что мы вскоре снова увидимся.
Игнатий Леопольдович ничего не ответил и даже не попрощался. Эксперт привычно сохранял внешнее спокойствие. Но он чувствовал внутри себя непривычное радостное волнение. Еще никогда ему не удавалось так легко заработать такие большие деньги. И самое главное, что перспективы были еще более многообещающими.
Он узнал золотой червонец по характерной царапине на гурте. И не понимал, почему владелец монеты, приходивший утром, отказавшись от четырех миллионов, буквально за бесценок расстался с ней чуть позже. Но факт оставался фактом. И теперь та же самая монета досталась ему, а не Самуилу Аароновичу, причем он заплатил во много раз меньше, чем был готов заплатить хозяин ломбарда. И так будет и впредь. Артур начнет приносить ему монеты, минуя Самуила Аароновича. А уж он постарается, чтобы тот ничего не узнал. Но даже если Артур подведет его, он найдет способ, как получать эти монеты, обходясь без глупого мальчишки. Ведь он знает их истинного хозяина. Так к чему посредники? Так или иначе, а в самом скором времени он обогатится. Это обязательно случится.
А после этого он пошлет Самуила Аароновича с его ломбардом к чертовой бабушке и откроет собственное дело. У него будет свой ломбард. Или даже целая сеть ломбардов по всему городу. И деньги потекут к нему полноводной рекой. Плотина, которую воздвиг Самуил Ааронович, отводя денежный поток в собственный карман, будет разрушена.
«И это будет только справедливо», – думал Игнатий Леопольдович, прикрыв глаза. – «Ведь, по сути, все дела в ломбарде веду я, а он только покуривает свой кальян, восседая на диване, и бездельничает».
Вероятно, Фортуна наконец-то повернулась к нему лицом. Это должно было произойти рано или поздно, он всегда в это верил. И вот случилось. При этой мысли Игнатий Леопольдович блаженно улыбнулся. Сухая кожа на его голове туго натянулась, и кости черепа проступили еще явственнее, превратив лицо в страшную маску. Но Игнатий Леопольдович не видел этого. Он никогда не смотрел на себя в зеркало, словно боялся, что однажды не увидит своего отражения. Это была глупая причуда, он сам это понимал, но ничего не мог с собой поделать. Он был до крайности мнителен.
Неожиданно приятные мысли Игнатия Леопольдовича были нарушены тяжелыми шагами в коридоре. Дойдя до его двери, шаги замерли. Он открыл глаза. На пороге комнаты стоял Кирилл и ухмылялся. Видимо, он успел заметить счастливую улыбку на лице Игнатия Леопольдовича. Эксперт нахмурился. Он всегда скрывал свои эмоции от посторонних и не выносил, когда за ним подсматривали.
– Перестань кривляться, идиот, – буркнул Игнатий Леопольдович. – Что тебе удалось узнать о нашем новом друге?