Любопытство наказуемо
Шрифт:
— И мисс Мартин, — сказала мисс Роуч, жестом указывая на меня.
— Очень рада с вами познакомиться, — как можно сердечнее произнесла я.
Люси Крейвен перевела взгляд; мне показалось, что сейчас на ее лице снова появится прежняя враждебность. Но она молча кивнула, как до того доктору Лефевру.
За столом царила такая неестественная атмосфера, что я не могла дождаться, когда же чаепитие закончится. К счастью, доктор Лефевр оказался мастером светской беседы; в основном разговаривали они с мисс Роуч. Мисс Фиби все больше молчала и смотрела в свою
Я испытала облегчение, когда мисс Роуч поставила чашку и обратилась ко мне:
— Мисс Мартин, вы, наверное, хотите осмотреть свою комнату. Ваш багаж уже отнесли туда. Люси, пожалуйста, покажи мисс Мартин, где она будет жить.
Люси молча встала. Я вышла следом за ней. Мы поднялись по широкой парадной лестнице и зашагали по коридору второго этажа, по-прежнему не обменявшись ни словом. Наконец, мы подошли к комнате в дальнем конце. Люси толкнула дверь, и мы вошли.
Комната оказалась маленькой, квадратной, но обставлена она была со вкусом. Я подумала: хорошо, что мне будет здесь удобно хотя бы в одном отношении; кроме того, окна выходили на море.
Не в силах ждать, я подбежала к окну и распахнула его, чтобы взглянуть на пенящиеся волны. Вдали я увидела две яхты под белыми парусами; они как будто плыли наперегонки, подсвеченные солнцем, и, казалось, светились в розовой дымке. Еще дальше заметны были очертания острова Уайт. Теплый ветерок приятно ласкал лицо. После лондонских миазмов здешний воздух был таким приятным, что хотелось его пить, вдыхать полной грудью.
Я повернулась к Люси и воскликнула:
— Вы не представляете, до чего я взволнована! Вы живете у моря и, наверное, почти не замечаете его, но я из Дербишира, из шахтерского городка, где воздух напитан угольной пылью. Кроме него, я жила только в Лондоне и дышала туманами и дымом…
Люси стояла посреди комнаты и следила за мной. Вероятно, мое воодушевление нашло в ней отклик, она заговорила, причем ее тон словно вызывал меня на спор:
— Нас с вами услали из гостиной, чтобы они могли обсудить меня с тем доктором.
— Мы с доктором Лефевром только приехали сюда вместе, — сказала я. — До сегодняшнего дня мы не были знакомы.
Не знаю, почему у меня вырвались эти слова. Наверное, показалось, что Люси считает, будто мы с доктором заодно. Мне хотелось сразу дать ей понять, что я от него не завишу.
Девушка пожала худенькими плечами:
— Он приехал шпионить за мной — как и вы, мисс Мартин. — Она бросила на меня понимающий, насмешливый взгляд, и ее полные губы скривились в циничной улыбке, которая совершенно ей не шла.
На миг она стала казаться старше своих лет; эффект получился неприятный. Вспомнились уличные дети, которых я встречала в лондонских закоулках. Угрюмые личики противоречили их нежному возрасту. Иногда я видела совсем юных девочек, разодетых в кричащие наряды; вечерами они разгуливали по тротуарам, предлагая прохожим свои незрелые
Я поняла, что должна немедленно взять бразды правления в свои руки, иначе мы так ни до чего и не договоримся.
— Во-первых, — сказала я, — пожалуйста, зовите меня Элизабет или Лиззи, если вам угодно. Если вы не против, я бы с удовольствием называла вас Люси. Во-вторых, я определенно приехала сюда не для того, чтобы, как вы выразились, «шпионить» за вами. — Я глубоко вздохнула и продолжала: — Люси, я, конечно, понимаю, что вы пережили тяжкую потерю…
Выражение ее лица снова изменилось. Она так разъярилась, что я поспешила продолжить:
— Я в самом деле искренне сочувствую… вашему теперешнему состоянию. Надеюсь, мы с вами все же подружимся, и я смогу по крайней мере предложить вам утешение и поддержку. Меня пригласили сюда только для того, чтобы я стала вашей компаньонкой. Навыками сиделки я не обладаю, а быть тюремщицей не испытываю никакой склонности… Так что, поверьте, я не намерена за вами следить.
Произнося эти слова, я невольно подумала: был ли у Люси в жизни хоть один настоящий друг, или понятие дружбы ей совершенно неведомо? Похоже, мои слова не произвели на нее никакого впечатления.
— Зато доктор точно приехал, чтобы следить за мной, — досадливо повторила она, как будто беседовала с недалекой, туповатой особой.
— Не за вами, Люси, а за вашим состоянием — по просьбе вашего дядюшки, — возразила я. — Он сам мне говорил. Ваш дядюшка не может приехать сюда из-за занятости. Он попросил Лефевра рассказать, как вы себя чувствуете и, возможно, доложить ему о том, подхожу ли вам я. По дороге доктор специально подчеркнул, что приехал не для того, чтобы вас лечить.
Я пыталась говорить уверенно, но меня кольнуло сомнение. Похоже, Люси нисколько не сомневалась в моем соучастии! Может быть, Бен прав? Мной мало-помалу овладевало ужасное чувство. Меня каким-то образом обманывают.
Она раздраженно выдохнула и пылко покачала головой, отметая мои слова.
— Он врет! — сказала она тоном, исключающим всякие сомнения.
— Зато я не вру! — довольно резко парировала я.
Может быть, суровость моего тона дошла до нее, и она посмотрела мне в глаза:
— Откуда мне знать, что вы говорите правду и на самом деле не его помощница? — Она пытливо заглянула мне в лицо.
Ее слова и взгляд вызвали у меня досаду. Мне показалось, что не будет большого вреда, если я прямо скажу ей об этом.
— Вы меня оскорбили. Я не склонна лгать и приехала сюда без какого бы то ни было тайного умысла. Скоро вы узнаете, что я говорю то, что думаю; иногда даже то, чего не следует. Но уж коварной меня никак нельзя назвать!
Мне показалось, что Люси смутилась. Ее бледное лицо едва заметно порозовело.
— Простите, — буркнула она. — Но если вы в самом деле до сегодняшнего дня не были знакомы с ним… с доктором… — Она замолчала, ожидая подтверждения, в ее глазах больше не было враждебности, только беспокойство.