Любовь без гарантий (сборник)
Шрифт:
Как-то поссорились шумно, крупно, надолго. Разъехались каждый по своим квартирам. Галка всегда из-за этих размолвок страдала ужасно. Скучала по своему Коляну, мечтала о встрече, о примирении, но гордость не позволяла звонить первой или, Боже сохрани, прощения просить. Просто тихо переживала в ожидании его первого шага. Любила она его безрассудно, бесконечно. Ей и самой часто казалось: нет у ее любви завершения. И предела нет! Вот сколько бы ни смотрела, не могла насмотреться. Вот сколько бы ни обнимала, не могла удовлетвориться. Всегда мало, всегда хотелось еще, всегда «недо…»
Он
– Приезжай ко мне!
Она поняла: что-то произошло. Обычно, если звал мириться, то мирился по-другому. Выехала сразу, отпросилась с работы.
Он сидел на кухне небритый, нетрезвый, хмурый.
– Галка! Ты знаешь… такое дело… Даже не знаю, как сказать.
Но она увидела, что сам он жив-здоров, и немного успокоилась. Главное, с ним все в порядке! А что уж там бы ни произошло, все поправимо.
– Я влюбился, Галчонок!
Она ничего не почувствовала: ни боли, ни тяжести. Ну влюбился! И что? С кем не бывает?
– В кого? – только и спросила она. – В Наташку, что ли? – предположила Галка и попала в точку.
Наталья была из их общей компании. Девица красивая, падкая на чужих мужиков, самоуверенная и дерзкая.
Она всегда проявляла интерес к Николаю, но Галка абсолютно спокойно на это реагировала. У нее начисто отсутствовало понятие «ревность». Ну не было ее. Любовь была. Сумасшедшая, безудержная, непроходящая! А ревности – нет! Может, это и правильно. Истинная любовь не знает ревности. Она – любовь – не обладает, она дарит себя, вернее, одаривает собой… Она всегда, везде, невзирая ни на что. Ревность сама по себе, а любовь – отдельно. В Галкиной жизни они не пересекались. Ее любовь была настолько сильна, что самым главным аспектом всей ее жизни было счастье Коляна. И если ему было дано испытать счастье отдельно от Галки, не с ней, то и пусть! Лишь бы ему было хорошо!
Галка выслушала историю Николая. По всему выходило, что он и вправду влюблен, что без Наташки ему белый свет не мил. И что даже чувства его к Галке померкли на фоне этой новой всеобъемлющей страсти.
– Коля! – Галка проникновенно заглянула мужу в глаза. – Скажи, что я могу для тебя сделать? Чем помочь?
Она была абсолютна искренна в своем порыве.
– Ой, Галчонок, не знаю! Только плохо мне, тошно и невыносимо без нее!
– Ну хочешь, я пойду к ней? Поговорю? Хочешь?
– А ты можешь? – не поверил он.
– Для тебя, Коля, я могу очень многое. А уж такой пустяк…
И Галка поехала к любовнице мужа. Та, конечно, обалдела, увидев Галку на пороге своей квартиры.
– Ты что, дура? – тут же удивилась она.
– Почему дура? Если мужик тебя любит, и у тебя с ним отношения, что тебе мешает быть с ним вместе?
Наталья смотрела непонимающе.
– Слушай, а тебе-то это зачем? Это же не какой-то мужик! Это твой муж!
Она не просто недоумевала. Она была ошарашена и буквально выбита из привычной колеи.
– Ты не поймешь… – спокойно парировала Галка.
– Да куда уж нам? – банально отреагировала Наталья.
– Так что ты решаешь?
– А что я должна решать? Крутить роман – это одно, а связать жизнь с человеком – совсем другое!
– Да, это так.
– У него ни кола ни двора, ни работы, ни достатка. Зачем он мне?
– Он тебя любит! Он необыкновенный человек.
– И что? – Наталья повысила было голос, но быстро остыла. Поражала ее все же Галка. Вроде неглупая баба. Но гордости никакой. Это надо ж так низко пасть, чтобы идти к любовнице мужа и просить ту жить с ним. Что-то немыслимое! Нигде никогда раньше Наталья про такое не видела, не слышала, не читала.
И в то же время Галка вызывала в ней интерес, вопрос и даже уважение. Ведь, правда, интересная женщина, неглупая, красивая к тому же. Видно, что мужа любит… Не стыковалась в Наташкином мозгу эта нетипичная ситуация. Никак не складывалась. А впрочем, не особенно она себе голову заморачивала всеми этими отношениями. У нее кавалеров пруд пруди. И богатые есть, и известные личности. Чего ей из-за этого Николая нервы себе трепать. Ну нравился он ей. Да! В постели хорош. Этого не отнять. К тому же ухаживает красиво. А для жизни не годится. Ну никак не годится.
– Уходи, Галь! – сказала она. – Не нужен он мне.
– Ну что ж! – и Галка повернулась к выходу.
– А ты все-таки дура! – беззлобно повторила Наталья.
Какими словами встретила, такими и проводила.
Галка вернулась к мужу ни с чем:
– Ничего, Колечка, не смогла я для тебя сделать! – печально произнесла она.
А тот только мрачно смотрел перед собой в одну точку и молчал…
Пока Галка отсутствовала, Николай немного протрезвел. Он преданно смотрел на нее и убитым голосом просил прощения, а она как ни в чем не бывало убирала со стола грязную посуду, заваривала чай, и разговор их был, скорее, дружеским, без выяснения отношений. Галка уложила его спать, а сама просидела всю ночь возле него без сна. Гладила его то по плечу, то по руке, испытывая истинное наслаждение от того, что он рядом…
Со временем забылась Наташка. Коля по-прежнему был нежен с Галей, обожал Тонечку, которая, подрастая, тянулась к нему все искреннее и нежнее.
Он помногу занимался с ней, учил считать, вместе разукрашивал картинки про Чебурашку и Винни-Пуха. Когда в цирк поведет, когда в зоопарк. И все у них так запросто, без пререканий, без споров… Обо всем спокойно договорятся, вместе со всеми делами справятся. С каждым годом девочка все сильнее привязывалась к Коляну. А он относился к ней настолько трепетно и искренне, что она абсолютно искренне считала его своим отцом.
Однажды поехали они все вместе в «Детский мир» покупать Антонине одежду. Купили все, что задумали: и сапоги к зиме, и теплую куртку, и яркий комплект – шапку, шарф и варежки. Тоня была так рада, что буквально прыгала на одной ножке, махала руками и даже напевала свою любимую песенку «По морям – по волнам…» так громко, что Галка периодически одергивала ее:
– Тоня, да тише ты! Мы же в магазине! Вон люди на тебя оглядываются.
Девочка замолкала, но через несколько минут с новой силой начинала снова выводить свой любимый напев и тем самым смешила Коляна. Тот, находясь с девочкой на одной волне, абсолютно понимал ее настроение и не то чтобы делал замечания, а наоборот, улыбался и начинал подпевать: