Любовь без обмана

Дьюран Мередит

Это не помогло. Лора нахмурилась:

– Японятия не имела, что у тебя есть семья и Америке.

– Лора, – резко заметила миссис Шелдрейк. Удивление ее дочери прозвучало как упрек.

Фин откашлялся.

– На самом деле…

– А я понятия не имела, что у нас есть деревенские друзья, – сказала мисс Мастерс. Она оглядела Лору с головы до ног; платье, кажется, не произвело на нее впечатления. – Как мило! Где вы его приобрели?

Фин взял ее за запястье и сжал, предостерегая. В ответ она плотнее прижалась к нему. Фин высвободился; ему могут понадобиться свободные руки, если придется ее

удушить.

Лора гордо выпрямилась. Отлично.

– Мы из Итона.

– Вот именно. – Голос его прозвучал резко. – Я удивлен, кузина, что вы не помните, как я много, много раз рассказывал вам истории о доброте Шелдрейков.

Мисс Мастерс пожала плечами, отчего ее грудь заметно подпрыгнула. Он быстро отвел взгляд и заметил, что не он один удивлен: миссис Шелдрейк поправляла очки, раскрыв рот.

– Поймите, я не могу помнить все, о чем вы мне рассказывали, – сказала мисс Мастерс. – Итак, – смеясь, обратилась она к Лоре, – Итон, вы говорите? Ну, я не слышала о нем, не вините меня за это. Я плохо знаю Англию.

– Я думала, Итон знает каждый, – презрительно сказала миссис Шелдрейк. – Школу по крайней мере.

Лора криво улыбнулась:

– Возможно, в Америке они не уделяют внимания школьному образованию. – Взяв мать за руку, она обратилась со своими следующими словами куда-то поверх его головы: – Вы нас извините, сэр? У нас очень мало времени, если мы хотим успеть на выставку до отхода поезда.

– Конечно. – Вот и все с поддержанием старых привязанностей. Мисс Мастерс ворвалась на сцену подобно пушечному ядру, и если сохранится хотя бы обмен письмами по праздникам, он сочтет себя счастливым.

Фин подождал, пока за ними закрылась дверь, затем повернулся к Минне.

Теперь выражение ее лица было спокойным.

– Сохраняйте терпение, – сказала она. – Мне хотелось поговорить с вами, а ваш чокнутый слуга, конечно, не передал вам вчера мою записку.

Он смотрел на нее, на ее пышную грудь и распущенные волосы, большие глаза и маленькие хваткие руки, и его раздражение превращалось во что-то более сильное.

– Да, передал, – процедил Фин сквозь зубы. – Я даже не стал ее читать. – Минна должна быть очень благодарна Фину за то, что он проигнорировал записку. Мысль о визите к ней среди ночи появлялась у него, но не для того, чтобы побеседовать с ней. – Я скажу слуге и горничной, что за свое увольнение они могут поблагодарить вас.

На нее это, казалось, не произвело никакого впечатления.

– Это не их вина, Эшмор. Но, – она пожала плечами, и только досада удержала его от того, чтобы не смотреть на нее жадными глазами, – если не удастся уговорить вас изменить свое решение, я найму их. А вам не хочется узнать, что было в записке?

– Нет, – сказал он. – Единственное, чего я хочу, – это чтобы вы оставались в своих комнатах. Неужели это так трудно? – Господи! Это звучит так, будто он ее умоляет. Он заговорил более твердым голосом: – Возможно, я велю вырезать в двери отверстие, через которое вам будут подавать еду. Что скажете?

Насмешливая улыбка тронула ее губы.

– Скажу: «Подойди и поцелуй свою вновь обретенную кузину».

Глава 9

Фин, прищурившись, смотрел на капризный изгиб ее губ. Ему это не мерещилось, она на самом деле намеренно соблазняла его.

– Вы смеетесь надо мной?

Она все так же улыбалась.

– В этом смысле

я думаю: я пользуюсь представившейся возможностью.

Он недоверчиво потряс головой. После инцидента в кабинете, после того, как она увидела, на что он способен, эти слова прозвучали неубедительно. Но с другой стороны, неприятный случай в кабинете был всего лишь один среди многих и, возможно, остальные вводили ее в заблуждение. Мчась к нему через танцевальный зал, нападая на него в темных коридорах, привязывая его к кровати, выталкивая его из окна – да, возможно, она заблуждалась. Но все победы над ним она одержала благодаря удачному стечению обстоятельств, А теперь обстоятельства неблагоприятные.

Фин шагнул к ней. Минна вскинула голову, как бы любопытствуя. Он сделал еще шаг, и она вздернула подбородок. На третьем шаге стало ясно, что ее не так просто запугать. Он взял ее за руки.

– Послушайте меня, – рявкнул он, игнорируя взмахи ее ресниц, очаровательное насмешливое «О», которое состроили се губы. – Это мой дом. Пока вы находитесь под моим кровом, вы будете жить по моим правилам. Будете вести себя прилично, или я не отвечаю за последствия.

Пульс под его пальцами сильно бился, но эта дрянь продолжала ухмыляться. Она была такой маленькой, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Ее лицо в форме сердечка, в углу правого глаза маленькая родинка, как будто дьявол отметил поцелуем эту нежную кожу, прежде чем отпустить ее к людям. Пользуясь этим девчоночьим видом, она позволяла себе всякие глупости, а теперь придется пожинать плоды.

– Я не нарушала ваши правила, – сказала Минна.

Он сжал ее руки, заставляя отступить назад. Ее сопротивление доставило ему удовольствие; все тело настолько интенсивно ощутило наслаждение, что это пробудило запутавшийся разум, заставляя его остановиться, пересмотреть свою стратегию.

Но потом она улыбнулась и отступила сама, ее губы как бы бросали ему вызов, и он готов был принять его. Он опустил руки, они могли сделать с ней такие вещи, которые не мог бы понять его разум. «Я буду вести достойную жизнь», – каждое утро говорил он себе. Но его тело знало, что честь – это роскошь, как и всякая другая; ей нужны правильные условия, чтобы процветать, а она, кажется, твердо решила лишить его этой возможности. Так тому и быть. Пусть порадуется.

Он шагнул вперед, а она отступила, превращая это в небольшую насмешливую игру, надеясь, что первый шаг, покачивание ее бедер, вызовет следующий. У нее ума не больше, чем у младенца, хотя он не может перекинуть ее через колено и отшлепать как ребенка. Эта мысль отвлекла его; он едва заметил, когда ее спина уперлась в обои с цветочным узором.

– О, как скучно! – сказала она и состроила гримасу. – Я надеялась, мы пройдемся по комнате. Я так давно не танцевала.

Ее безрассудство позабавило его.

– Вы глупее глупого.

– Вы сказали, что должны знать, где я нахожусь в любое время. – Она встала на цыпочки, внимательно оглядывая комнату поверх его плеча. – Полагаю, – с важным видом произнесла она, снова опускаясь на всю ногу, – это гостиная.

У нее не было инстинкта самосохранения. Он чувствовал ее хрупкие запястья в своих руках, сломать их легко, как веточку.

Господи! Что за мысль?

Он отбросил ее руки.

Они глухо стукнулись о стену по обе стороны от ее головы, но не упали. Она держала их там, стоя в позе насмешливого подчинения, как служанка дьявола.