Любовь без правил

Весенина Наталия

Валентина переехала в другую квартиру, купленную мужем незадолго до смерти, сообщив дочери, что хочет дать ей полную свободу. Впрочем, если быть совершенно откровенной, то причиной ее переезда был одногруппник Снежанны, понравившийся Валентине Залесской. Теперь никто не мешал ей познакомиться с юношей поближе. Для этого нужны только отдельная квартира да некоторая сумма, которую Валентина выделяла бедному мальчику на бутерброды с красной и черной икрой.

Когда мать сообщила о своем решении, Снежанна только ухмыльнулась. Уж она-то знала, как спровадить родительницу, не намекая и конечно же не говоря в открытую, что в просторной четырехкомнатной квартире одна из них лишняя. Разумеется, девушка знала о маниакальном желании мамочки

всегда оставаться молодой и красивой. Бесконечные просьбы не называть ее мамой, а обращаться по имени, покупка вещей в молодежных магазинах, походы к косметологу и дегустация невероятного количества омолаживающих средств не остались незамеченными наблюдательной дочуркой. И она старалась где только можно называть Валентину Залесскую «мама, мамочка, мамулечка». Разве может раздражать, если дочь так ласково называет любимую родительницу? Разумеется, это очень приятно, но только не Валентине, тщательно скрывающей свой возраст. Ведь в таком случае десять тысяч долларов, заплаченных опытнейшим пластическим хирургам, окажутся потраченными зря.

А уж что говорить о страсти матери к евроазиатским мужчинам. Разумеется, при жизни Станислава Эдуардовича Валентина только в самых затаенных мечтах видела себя рядом с узкоглазеньким мальчиком, позволяя себе лишь тайком от всех просматривать порнушку производства Китая и Японии. Она провожала их взглядом на улице, любила ходить в китайские рестораны, где томно поглядывала на молоденьких официантов. Невинная слабость матери не укрылась от зорких глаз Снежанны. И уж она-то точно знала, зачем приглашала в гости Тим Ир Ваня, симпатичного китайца, учившегося с ней в одной группе. Все называли его Иваном, и парень с радостью откликался на новое имя. Он неплохо говорил по-русски и был очень вежливым и предупредительным. Девушка не сомневалась, что мамочка обязательно заинтересуется им. Главное, несколько раз оставить их наедине. А остальное – дело техники.

И когда через две недели Валентина Залеская стала собирать свои вещи, Снежанна поняла, что тщательно продуманный план удалось блестяще реализовать.

Снежанна сделала последнюю затяжку и затушила сигару. Потом она допила кофе, посмотрела на плитку молочного шоколада в золотистой обертке, рука сама собой потянулась к ней. Девушка распечатала шоколад и откусила небольшой кусочек. Больше нельзя. Она себе обещала. Снежанна положила шоколад на столик, но, ощутив божественный вкус, снова хищно взглянула на сладость, и через пять минут на столе валялась только скомканная обертка.

«Свинья, – выругала себя Снежанна. – Снова не удержалась! А ведь нельзя! Александра строго-настрого запретила».

Неделю назад Снежанна наняла за бешеную сумму модного инструктора по фитнесу и правильному питанию Александру Валомееву, которая была известна в узких кругах тем, что за месяц-два помогала вернуть стройность поплывшей фигуре. Александру приглашали звезды эстрады, артисты, ну и, разумеется, все те, кто мог оплатить ее услуги.

Валомеева подбирала диету, составляла комплекс физических упражнений, великолепно делала массаж, давала дельные советы, и, что самое существенное, ее методика действовала! И не важно, что у многих через несколько месяцев постройневшие формы снова начинали терять привлекательность и расплываться. Инструктор не несла ответственности за неудержимый аппетит клиентов. А регулярные фуршеты под рюмочку калорийной водочки или рестораны с вкуснейшей, но жирной пищей медленно делали свое дело, становясь невидимыми помощниками Валомеевой. Ее приглашали снова и снова, не скупясь оплачивать пагубные привычки и отсутствие силы воли.

Вообще-то Снежанна была очень красивой девушкой. Высоко поднятая голова, прямая осанка, плавная походка – настоящая королева. Не напрасно же папа назвал ее Снежанной – изысканно, горделиво, чувственно и своеобразно. Она категорически возмущалась, когда друзья пытались назвать ее Жанночкой, Снежиком, Снежком или даже Жанной. Нет! Только

полным именем и никак иначе. Это имя дал ей отец, изначально собираясь назвать дочь в честь великой, прославленной, сильной Жанны Д’Арк. Но родилась она в день, когда на улице огромными хлопьями падал снег, а дома, деревья и люди оказались припорошенными пушистыми снежинками.

– Снежинка Жанна, – радовался Станислав Эдуардович, стоя под окнами роддома и пытаясь разглядеть кукольное розовое личико младенца.

– Снежанна, – поддакнул его отец.

– Что? Кто такая Снежанна? – поинтересовался Станислав Эдуардович.

– Сам же сказал, Снежинка Жанна, а сокращенно – Снежанна, – терпеливо пояснил дед. – По-моему, очень красивое и очень редкое имя. Лучше, чем ты задумал... Жанкой вон и соседку нашу кличут.

– Какую соседку? Ту, от которой воняет за полверсты самогоном, местную шлюху? – уточнил счастливый отец, и лицо его от отвращения передернулось.

– Ага. Ее, красапету... – кивнул довольный дед.

– Ее точно зовут Жанна?

– Конечно. Самолично жалобу на нее писал, указывал и имя, и фамилию.

– Тогда будет Снежанна, – решил Станислав Эдуардович. – Не хочу, чтобы какая-то Жанка называла тезкой мою дочурку. Мою принцессу...

В ЗАГСе он долго и упорно спорил, регистрируя дочь.

– Вот, посмотрите. Имя Снежана пишется с одним «н», – доказывала ему молоденькая девушка, показывая пальцем в замусоленную книгу под названием «Тайна твоего имени». – Тут и трактовка имеется. Послушайте: «Женщины с этим поэтическим именем – хрупкой душевной организации. Они восприимчивы и чувствительны к людской черствости и несправедливости. Им не хватает стойкости и уравновешенности. Внутренний мир их исполнен любви, они остро ощущают недостаток внимания и чуткости, в отношениях с этими женщинами требуется много такта. Их душевное равновесие легко нарушить грубым словом – они теряются и могут даже заплакать», – процитировала она.

– Не хватало еще, чтобы моя дочь была истеричкой и плаксой, – возмутился Станислав Эдуардович. – Как я смогу доверить все, что накоплю с годами, неуравновешенной, слабовольной женщине? Она моя плоть и кровь – и должна быть в меня! Или... как Жанна Д’Арк, – добавил он.

– Тогда почему бы вам не назвать малютку Жанной? – поинтересовалась девушка.

– Жанной? – Перед глазами Станислава Эдуардовича возникла страшная, как атомная война, соседка Жанна, продающая себя и самогон по одной цене.

– Нет! Я хочу, чтобы вы записали в свидетельстве о рождении, что мою дочь зовут Сне-жан-на, – по слогам произнес он. – С двумя «н», – уточнил Залесский. Потом достал из бумажника червонец и положил рядом с книгой регистрации.

Десять рублей в мгновение ока исчезли со стола, а любимое чадо стали называть Снежанной, и никак иначе.

С детства она ни в чем не знала отказа. Когда ее серые глаза наливались слезами, папа готов был свернуть горы, лишь бы его девочка получила то, что ей хотелось. Вот тебе кукла Барби, привезенная из Америки. Вот «Сникерс», «Баунти» и кульки других конфет, которых и в помине не было в столичных магазинах. Платьица и пальто должны быть только из Франции, джинсы обязательно фирменные... Именно благодаря Снежанне, ее неудержимым желаниям и вечным просьбам, Станислав Эдуардович заработал свое огромное состояние, которое теперь его дочь с огромным успехом тратила.

Идеалом красоты для тогда еще юной Снежанны стала кукла Барби. У нее было их штук двадцать. И не дешевые китайские подделки, заполнившие рынок значительно позже, уже когда девушке было не до игрушек. А самые настоящие, с красивыми прическами, в ослепительных нарядах, с тонюсенькими талиями и стройными ножками.

В шестнадцать лет Снежанна отправилась в парикмахерскую и потребовала выкрасить ее волосы в белый цвет.

– Заметьте, в белый, – строго посмотрела она на парикмахершу в синем фартуке, с короткими, торчащими в разные стороны волосами. – А не в рыжий, желтый или серо-буро-малиновый.