Любовь без правил
Шрифт:
После театра верный поклонник отвез ее домой и отбыл восвояси, оставив свою визитку со словами:
– А вдруг когда-нибудь и я тебе понадоблюсь.
За их прощанием внимательно наблюдала пара глаз.
Виталик посмотрел на часы и облегченно вздохнул: с момента окончания спектакля прошло ровно сорок пять минут. Интересно, а как бы он отреагировал, заметив хотя бы намек на то, что Женя и этот... любовники. Сложно, ой как сложно. Нет, развод! Ни о каком прощении не могло быть и речи. Говорят ведь, что измена женщины глубже. Чтобы изменить, женщина должна созреть, хорошенько подумать,
А ведь на месте Снежанны могла быть Женя. Могла... Но... увы. Она беспрекословно тянет воз, уготованный судьбой, а он... ведет в театр другую. Какой же он мерзавец. Может, признаться, все рассказать, покаяться? Посвятить жену в разработанный план?
Виталик даже мотнул головой, отгоняя прочь эту мысль. Нет, не нужно. Ни к чему хорошему это не приведет. Конечно, Женя верная и преданная жена, она его простит, даже сомневаться не стоит, но лучше лишний раз не теребить ей душу. Пусть все остается пока, как есть... Потом, если все удастся...
Засыпая, Виталик улыбался. Не солгала. Честно призналась, что пригласил ее в театр давнишний, еще школьный товарищ. У него пропадал билет, вот Женя и согласилась.
Евгения подумала, что сделала правильно, не открыв всей правды о Косте. Да, школьный друг, не более. Впрочем, как может повлиять прошлое на будущее? Никак! Прошлое уже позади. Дни, месяцы, годы растворились в небытии, оставив после себя воспоминания, желтеющие и выцветающие, словно старые газеты.
Глава 8
Любовный треугольник
– Боже мой! Тома! Если ты будешь так лихачить, нас заберут в милицию и мы не сможем проследить за Виталиком, – повысила голос Женя. От переизбытка адреналина кровь застучала в виски.
Подруга пыталась не упустить из виду роскошный «мерседес» и поэтому, не обращая внимания на возмущенных водителей, подобно танку пробивалась вперед.
– Не командуй! – рявкнула она, увлеченная процессом езды. – Я вообще терпеть не могу, когда меня отвлекают за рулем советами, как мне ездить. Сначала сама права получи, попробуй проехать по нашему городу, а тогда посмотрим, что ты запоешь.
Евгения ни в коей мере не обиделась на Тому. Она не так часто ездила вместе с подругой, но и нескольких раз хватило, чтобы понять – в салоне автомобиля Тамара становится совершенно другим человеком. Как будто в нее вселяется тысяча чертей. Она ругалась, бибикала, если едущий рядом или впереди водитель допускал малейшее нарушение, оплошность, ошибку.
Наконец Тома резко свернула к обочине.
– Ну и куда он направляется? – спросила она, показывая рукой на Виталика, который быстрым шагом подошел к магазину цветов.
Через несколько минут он появился с небольшим элегантным букетом.
– Надо же, – не удержалась от язвительности Тома. – А тебе букеты дарит только на Восьмое марта да на день рождение.
– Но у него маленькая зарплата. Ты же знаешь, что нам и так вечно денег не хватает. – Женя попыталась было оправдать мужа, но осеклась, сообразив,
– Ой! Не смеши меня, – Тома действительно хохотала. – Ну ты, милая моя подружка, и сказала! Может быть, у твоего Виталика, – она сделала нажим на слово «твоего», – денег и нет, а вот у этого есть, и, по всей видимости, немалые. И вообще, кто этот удачливый молодой человек, которого я вижу перед собой? За какие шиши у него одежда из магазина «Арбер», откуда у скромного водителя появился персональный водитель и почему он скрывает от тебя истинное положение вещей, заставляя жить в нищете?
– Мне хватает... – тихо возразила Евгения.
– Конечно, хватает! Потому что больше и взять неоткуда, – констатировала Тома. – А если бы было больше, то и хотелось бы большего. Так что не скромничай. А с этим, – она ткнула пальцем в Виталика, садящегося в автомобиль, – надо разобраться! И непременно сегодня.
Она рывком двинулась следом за «мерседесом». Но через пару кварталов машина снова остановилась. Виталий с цветами направился к ресторанчику под названием «Пантагрюэль».
– И что теперь делать? – спросила вконец расстроенная Женя.
– Как что? Разумеется, идти за ним! – вскричала Тома.
– Но он нас узнает...
– Тебя? – подруга оглядела Женю. – Да тебя и мать родная не узнает, не то что твой благоверный. Меня, пожалуй, тоже. – Тома вытянула шею к автомобильному зеркалу обозрения. – Ну что, пошли вершить великие дела? – подмигнула она Евгении.
Охранник, стоящий у входа, преградил Тамаре дорогу.
– Женщина... Э-э-э... Боюсь, что наше заведение вам не по карману, – ухмыльнулся он.
Тома на мгновение потеряла способность говорить. Но потом, собравшись с мыслями и силами, она смерила презрительным взглядом хама и ответила:
– Боюсь, что это вашей зарплаты хватает на то, чтобы один раз пообедать здесь. А я, мой милый, могу себе позволить заходить в «Пантагрюэль» хоть каждый день. А теперь уйдите с дороги. Иначе у вас будут бо-о-ольшие неприятности.
Женя стояла сзади Томы и скромно молчала.
Но охранник не сдавался. Он рукой слегка отодвинул Тамару в сторону и слащаво улыбнулся Жене:
– Проходите, мадемуазель. Очень рады видеть вас в нашем заведении. По-моему, вы довольно частая гостья здесь.
Евгения оторопела. Она отродясь не заходила в столь дорогие места! Неуверенно сделав два шага вперед, она остановилась. А Тома взглянула на подругу, легонько стукнула себя ладошкой по лбу и прыснула от смеха:
– Ну, мать, я даю, – обратилась она к Жене, показывая на старый плащ своей домработницы. Потом быстро его стянула и выбросила в мусорный бачок. Та же участь постигла и вязаный берет. Разумеется, теперь перед секьюрити предстала совершенно другая женщина.
Серый, в мелкую полоску брючный костюм красиво облегал великолепную фигуру Томы, шелковый шейный платок, скрепленный брошью от Сваровски, дополнял наряд. Только вот лицо выглядело измученным и больным.
Фейс охранника вытянулся, и он молча открыл дверь перед девушками. Тамара, горделиво вскинув голову, проплыла мимо рьяного сотрудника, не удостоив его взглядом.