Любовь-целительница
Шрифт:
Если вдуматься, здесь много странного. Чайна отправилась переодеться к обеду, желая, чтобы у нее был ответ хотя бы на один вопрос.
Ей на помощь поспешила горничная. Бернис была девушка из местных, а не какая-нибудь изысканная француженка, какую привезла с собой леди Виола. Она говорила с чудовищным йоркширским акцентом, а ее единственным недостатком, если не считать любви к сплетням, была вера в то, что работавшие на конюшне парни флиртовали исключительно с добрыми намерениями. Она одевалась в простое серое платье с белым
Но сегодняшний вечер подпадал под один из таких случаев. Она не улыбалась, причесывая волосы Чайны.
– Беда была просто неизбежной. Нет, я совсем не удивилась, когда услышала эти крики.
– Пожар потушен, и никто не пострадал…
Легче говорить банальности, чем пережевывать те страхи, которые продолжали в ней гнездиться. Если бы никто не заметил огня и дыма… Нет, она не хотела и думать о попытке ползти по крыше вместе с Александром.
– Это в самом деле к несчастью, что его светлость появился здесь…
Чайна испытывала искушение согласиться с ней, но не могла этого сделать. Разве можно соглашаться с девушкой, которая любит поболтать обо всем, происходящем в замке. Чайна лишь спросила:
– Которая именно «светлость»?
– Оба. Раз они оба появились в одно и то же время, это определенно к несчастью.
– Почему? – Чайна видела лицо Бернис в зеркале. Ее горничная, всегда готовая поболтать, сейчас колебалась, словно решая, что сказать и как сказать.
– Семьи лорда Брэддока и лорда Тернбулла сейчас враги.
– Враги? Почему? – Она вспомнила лед в голосе Александра всякий раз, когда он разговаривал с виконтом. Лед сразу же пропадал, стоило ему обратиться к кому-либо другому.
– Говорят, – Бернис никогда не уточняла, кто именно говорит, и Чайна научилась не спрашивать ее об этом, – что лорд Брэддок почти прекратил отношения с семьей Тернбулла после того, как сестра лорда Тернбулла, Нора, разорвала помолвку с ним и стала леди Морис Эруин.
Чайна была поражена. Александр был заманчивым мужчиной. Если он поцеловал сестру лорда Тернбулла хотя бы раз, как он поцеловал ее, с какой бы стати она разорвала их помолвку?
Стараясь говорить как можно более ровным голосом, Чайна спросила:
– А эти люди говорят, почему была расторгнута их помолвка?
– Нет, хотя намекают на то, будто ей не понравилось, что он вступил в армию, чтобы воевать против французов. – В карих глазах Бернис зажглись огоньки. – Ноя сделаю все возможное, чтобы узнать правду, мисс Чайна. Он очень даже привлекательный джентльмен, правда ведь? И потом, у него большой титул, к тому же много земли. Я вам скажу, что я не единственный человек, кто проявляет любопытство, почему она бросила его лишь за то, что он просто хотел стать героем.
– Бернис… – Хотя Чайна думала точно так же, было неудобно обсуждать этот вопрос с горничной.
– Простите меня, мисс Чайна, но я думала, что вам следует
Чайна ее не осуждала. Каждый из слуг, вероятно, обсуждал этот вопрос.
– Тогда неудивительно, что была такая напряженность, когда я встречала лорда Тернбулла и его спутников.
Бернис продолжала причесывать Чайну. Ритм ее движений не изменился, но в голосе ее появился новый оттенок, когда она заговорила:
– Если бы я узнала это раньше, мисс Недеркотт, я бы вас предупредила.
– Не сомневаюсь.
– Пожалуйста, не говорите никому, что я вам рассказала. Миссис Мейдерс отправит меня опять мыть посуду, если узнает, что я сплетничаю о лорде Брэддоке и других гостях.
– Я никому ничего не скажу. – Потянувшись, она взяла руку Бернис. – Я ценю твою откровенность, но пообещай мне, что не будешь говорить об этом другим слугам. Пообещай мне также, что если кто-нибудь из слуг попытается заговорить с тобой об антипатиях между гостями, ты передашь им мои слова о том, что это запретная тема.
– Будет непросто убедить их, мисс Чайна.
Чайна улыбнулась:
– Я думаю, что у тебя получится. Я верю, что ты сможешь пресечь сплетню и не дашь ей достичь ушей наших гостей.
– Но если мне доведется услышать что-нибудь о причине… – Она засмеялась, закончив закреплять завитки волос вокруг ушей Чайны.
Чайна подавила вздох. Даже после просьбы о том, что нужно поберечь гостей от слухов, Бернис не может отказать себе в удовольствии посмаковать сплетни. Кстати, Чайна вынуждена была признаться в душе, что ее тоже очень интересовало, по какой причине женщина может отказать такому красивому и знатному мужчине.
Александр сидел на перевернутом ведре и наблюдал за тем, как Нейлор лениво ковырял еду.
– Он выскочил из-за кустов, милорд, – пожаловался Нейлор, гоняя бобы по тарелке. – Я не видел его до тех пор, пока он не крикнул и не потребовал отдать драгоценности.
– Ты его хорошо разглядел?
– Не так хорошо, как хотел бы. Я нахлестывал лошадей, пытался объехать его, чтобы лорд Тернбулл и обе леди не пострадали.
– Ты преданный слуга.
Конюх устало улыбнулся:
– Вы очень добры, милорд, но если бы я был начеку…
– Да полно тебе! Никто не ждет, что кучер будет смотреть на дорогу да еще и крутить головой во все стороны.
– У лорда Тернбулла очень строгие требования.
Александр хотел было сказать все, что он думает о лицемерии виконта, предъявляющего строгие требования к другим, но отнюдь не к себе. Однако говорить об этом со слугами не совсем уместно. Подобный поворот в разговоре был бы неприятен для мужчины, который и без того достаточно пострадал – не только от пули, но и от того, что должен служить у Тернбулла.