Любовь черного лорда
Шрифт:
— Рекомендации? — растерянно повторила Эмма.
Неужели и для этогонужны рекомендации?
— Боюсь, что у меня их нет…
Миссис Уизерседж сочувственно вздохнула.
— Вы, очевидно, попали в затруднительную ситуацию? — Она помолчала и продолжила, уже более откровенно: — Обычно я беру на работу тех, кто попроще, но манеры тоже ценятся. А что вы вообще умеете?
Эмма покраснела. Она понятия не имела, что должна уметь протежетакой
— Ничего. Я девственница.
Миссис Уизерседж онемела. Затем она расхохоталась, и это очень не понравилось Эмме.
— Чудесно, детка, — она, видимо, решила, что церемоний хватит — Эмма для нее уже была не мисс, а детка. — Все мы когда-то были девственницами. Подумайте, как этим распорядиться с умом. Сядьте, пожалуйста, а то вы такая высокая… У меня уже шея затекла, так неудобно на вас смотреть.
Эмма вздохнула и села.
— Распорядиться? — повторила она и сама почувствовала, как глупо выглядит.
— В вашем положении…
— Э-э… конечно.
Между тем Эмма сосредоточилась на последнем слове, сказанном миссис Уизерседж. Положение… Она напряглась, вспоминая. Герти что-то говорила о разных положениях, когда мужчина сзади женщины, а то и снизу, но Эмма тогда замахала руками, отказываясь слушать непристойности. Наверное, зря.
— А как насчет умений в целом? — улыбнулась миссис Уизерседж. — Что-то же вы должны уметь? Читать, писать, шить, рисовать?
— Конечно, — эти вопросы вызвали у Эммы удивление.
Она ведь получила образование, которое получали все девушки ее круга. Конечно, ее акварели были написаны на религиозные сюжеты, а чтение составляли в основном назидательные трактаты, всегда составленные отцами Церкви — кузина Мириам отдавала предпочтение именно таким книгам, а читала Эмма, безусловно, под ее руководством.
— Конечно, — повторила миссис Уизерседж и усмехнулась. — Вроде как каждая умеет…
— А что, надо обязательно уметь?
— А как без этого можно работать гувернанткой?
— Гувернанткой?!
— Детка, вы что, плохо слышите? — миссис Уизерседж посмотрела на девушку с удивлением. — Я хозяйка агентства по найму прислуги. Подбираю горничных, камеристок, а также гувернанток в богатые дома. Разве вы не за этим пришли? Вам что, не нужна работа?
— Конечно, нужна, — Эмма почувствовала себя на седьмом небе от счастья. — Я с радостью буду работать гувернанткой.
— Ну-ну. Надеюсь, вы не разочаруетесь, — с иронией заметила миссис Уизерседж. — Судя по тому, как вы себя вели, рискну предположить, кто направил вас сюда. Наверняка Киллоран.
— Киллоран?
— Да, граф Киллоран. Такого, один раз увидев, не забудешь. Весьма неординарная личность. И внешность… Одевается граф исключительно в черное и белое. Ну, может быть, еще что-нибудь серебристое. Души и сердца у него нет, а склад ума весьма язвительный…
—
— И куда, по-вашему, он вас направил, сказав мой адрес? — сухо поинтересовалась миссис Уизерседж.
Лгать Эмма не умела.
— В… в дом терпимости, — прошептала она.
Миссис Уизерседж задумчиво покачала головой.
— Гувернанткам платят не так хорошо, как в этом доме, да и работают они больше, — заметила она. — Если пожелаете отправиться в бордель, что ж, я могу помочь и с этим…
— Нет-нет, благодарю вас, — Эмма схватилась за сердце. — Думаю, я смогу стать неплохой гувернанткой. Я очень люблю детей.
Миссис Уизерседж с сомнением взглянула на девушку.
— Любовь к детям и умение писать акварели вряд ли обеспечат вам успех в жизни, — она покачала головой. — Как вас зовут, милая?
— Эмма, — ответила девушка и тут же спохватилась, укорив себя за неосторожность: — Эмма Браун.
— Браун? Вот оно как! Самая распространенная фамилия. Так вот, мисс Браун, вакансии не так уж много. Обычно я стараюсь не посылать молодых девушек в дома, где есть впечатлительные юнцы, но на этот раз у меня нет выбора. Миссис Варьенн — не самая приятная хозяйка, и у нее не один, а сразу два сына-подростка, способных на интрижку с привлекательной молодой особой. Так что, если миссис Варьенн согласится вас взять, будьте предельно осторожны.
Эмма стала очень серьезной.
— Я всецело сосредоточусь на своих прямых обязанностях, — пообещала она. — К тому же я не принадлежу к тем женщинам, которые способны пробудить у мужчин какие-либо чувства.
Миссис Уизерседж еще раз задумчиво окинула девушку взглядом.
— А я-то думала, вы знакомы с Киллораном, мисс. — Эмма не поняла, что имеет в виду эта женщина, но порадовалась тому, что она снова мисс, а не детка.
В доме было холодно. И темно, потому что портьеры на всех окнах плотно сдвинули. И тихо — только в большой гостиной можно было услышать, как кто-то ходил, не останавливаясь ни на минуту.
По комнате от одной стены к другой размеренно шагала Мириам де Винтер. Надев траур, она осталась все той же кузиной Мириам — хозяйка этого холодного, темного и тихого дома и до смерти отца всегда носила черное. Впервые она оделась так в двадцать три года, когда умерла ее мать. Когда минул год траура, Мириам решила остаться верна черному, ибо этот цвет шел ей больше других. В черных шелковых платьях она казалась сама себе элегантной и властной, и первое тешило самолюбие Мириам, а второе ему льстило. Неудивительно, что к тридцати годам она обрела повадки полновластной хозяйки, которой никто не посмеет возразить.