Любовь черного лорда

Стюарт Энн

— Зачем мне твои деньги?

— Я знаю, что ты и так богат, но…

— Я же сказал, что у меня остался только этот дом, — Киллоран сказал об этом так, словно сообщал, что потерял перчатки. — Удача мне все-таки изменила. Я поставил не на ту лошадь… Стало быть, сей печальный дом да немного земли — вот и все, чем я владею.

Огонек надежды, который еще теплился в глазах Эммы, окончательно погас. «Вот и к лучшему», — подумал Киллоран.

— Почему ты оставил меня тогда в доме кузины

Мириам? — внезапно спросила девушка. — Просто ушел, после того как застрелил лорда Дарнли?

Киллоран с напускным равнодушием пожал плечами.

— Я сделал все, что хотел, — он пробежал пальцами по ее волосам. — Ты, конечно, чудо как хороша, милая Эмма, но мне ты больше не нужна.

— Я вижу, — она отвела голову назад. — Похоже, я должна покинуть твои владения.

Девушка хотела встать, но Киллоран не дал ей это сделать — удержал, положив руки ей на плечи. В легком зеленом платье Эмма казалась тоньше и изящнее, чем в черных одеяниях.

— А я-то думал, что владею и тобой.

— Ты же этого не желаешь.

— Эмма! Я, конечно, жесток, бессердечен, а сейчас к тому же еще и небогат. Но почему ты решила, что вдобавок к этому я глуп?

Ему бы следовало уйти. Прямо сейчас. Но Киллоран понимал, что не сможет этого сделать. Еще один раз, только один раз… Он и так обречен гореть в аду. По крайней мере, будет что вспомнить в пламени преисподней.

Граф наклонился и осторожно коснулся губами ее рта. И тут же понял, что не сможет устоять перед искушением.

Дыхание Эммы было теплым и легким. Уже не осознавая, что делает, Киллоран развязал белую ленточку, погрузил пальцы в копну рыжих волос и отдался нахлынувшим чувствам.

Эмма не выразила ни протеста, ни желания ответить. Она просто откинулась на спину и смотрела на склонившегося над ней Киллорана. Хватило этого нарочитого самообладания ненадолго — через минуту Эмма уже застонала.

Последний раз, сказал он себе, снимая с нее платье. Эмма уже расстегивала его камзол, затем рубашку… Киллоран даже не обратил внимания на боль в плече, когда Эмма сорвала ее. Он вообще не осознавал, что она делает, пока не почувствовал вдруг, как Эмма застыла в его руках.

Он знал, что рана еще не до конца зажила. Шрам был ужасный — красный воспаленный рубец, ведь пулю пришлось доставать.

— Он тебя тогда ранил, — прошептала Эмма. — А я и не поняла…

— Обычная царапина, — он прикрыл шрам ладонью.

Эмма встала на колени, и Киллоран залюбовался ее прекрасным телом.

— Ты мне ничего не сказал… — она чуть не плакала. — Так вот почему ты ушел… Тебя ранили, и ты не хотел, чтобы я узнала об этом. Не хотел, чтобы пожалела…

— Да что ты, в самом деле! — уж этого Киллоран точно не мог допустить. — С чего ты взяла,

что, если бы Дарнли промахнулся, я поступил бы иначе? И вообще, если у тебя осталась хоть капля здравого смысла, ты сейчас же встанешь и уйдешь! У меня-то его, похоже, нет…

Киллоран не договорил, потому что Эмма наклонилась и поцеловала его. Их губы слились, и граф понял, что этот поцелуй не прервет никакая сила.

И он уже ничего не мог поделать с собой, ибо разум словно оглох, ослеп и онемел, а тело, наоборот, готово было торжествовать.

Ему нужна была Эмма — на этой кровати, в этом доме, на его земле…

Казалось, прошла вечность, прежде чем дыхание его снова выровнялось. Эмма замерла, прижавшись лицом к его груди. Ее запах — аромат лаванды и роз — растворялся в свежем, как сама весна, воздухе Ирландии. В окно лился лунный свет. Все было прекрасно.

Киллоран провел рукой по ее волосам. Эмма подняла голову и взглянула в зеленые глаза:

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?

На мгновение его рука замерла.

— Сие было бы самым разумным.

— Это не ответ. Ты хочешь, чтобы я ушла?

— У меня совсем не осталось денег. Мне негде жить, кроме этого печального дома… Да и сам я — бессердечный негодяй, которому нет дела ни до кого и ни до чего.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Муж из меня получится хуже некуда. Вся наша жизнь будет связана с этим поместьем — никаких развлечений. Большую часть времени я буду проводить с лошадьми, а ты одного за другим рожать детей…

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

— Нет, — ответил наконец Киллоран и крепко прижал Эмму к себе.

Эпилог

1785 , Ирландия

— Папа! — требовательный возглас эхом разнесся по всему дому.

Киллоран едва успел войти и сейчас снимал в прихожей сапоги. Он чувствовал приятную усталость и удовлетворение, как всегда, когда возвращался со своего конного завода. Впрочем, его старшую дочь Летицию сейчас интересовало совсем не это.

— Что ты хочешь мне сказать, детка? — он погладил девочку по спутанной копне медно-рыжих волос. В мать она пошла не только волосами — для своих девяти лет Летиция была очень высокой.

— Мама сказала, что она скоро сойдет с ума. И я, кстати, тоже. Близнецы ссорятся весь день напролет, у малыша режутся зубки, а Колин играла с моей лучшей куклой — той самой, которую мне прислала из Лондона леди Селдейн, — голос Летиции звенел от возмущения. — И к чему, скажи на милость, маме столько детей, а мне братьев и сестер? — она воззрилась на отца в ожидании ответа.