Любовь длиною в жизнь
Шрифт:
Но на деле мне было жутко стыдно смотреть в глаза Марка, как некстати накатил страх, что и теперь он будет надо мной смеяться, снова всем расскажет, какая Милана влюбленная дурочка, какая бесхребетная. Волна паники накрывает так быстро, что невозможно воздохнуть, руки предательски трясутся, а ноги подгибаются. Впервые понимаю, что не смогу во второй раз перенести подобный удар. Как бы нам не было тяжело, в каких бы сложных условиях не находились, что бы не говорил этот мужчина, все равно продолжаю его любить. Всем сердцем и душой. И другого человека не приму…
Но Марк просто сгребает
Весь вечер мы разговариваем обо всем на свете. Марк строит какие-то запредельные планы, в которых даже есть я. Только не могу понять в роли кого? Очередного спасителя, друга или девушки? Всеми силами поддерживаю его, но порой ухожу в свои мысли и попросту не запоминаю того, что говорит мужчина.
А ночью не могу найти себе места: верчусь, то накрываюсь пледом, то сбрасываю его, задыхаюсь от духоты и жажды. Мне кажется, что все смотрят на меня, показывают пальцем и громко смеются. И, что страшно, вечером после обхода Марк с кем-то переписывался и улыбался, бросая на меня хитрые взгляды. И после этого мое сердце словно останавливается. Я лишь прикрываю глаза, удобнее сажусь, облокачиваясь на подушку, и думаю. Обо всем и ни о чем одновременно.
Под утро глаза болят, потому что спать хочется невыносимо. Голова кружится от усталости и мыслей, что в ней ходят по кругу. Зато Марк полон сил, из него энергия так и плещет. Он даже самостоятельно перебирается с кровати на кресло, без проблем добирается до ванной комнаты и даже умыться смог и выполнить другие утренние процедуры без меня.
И я рада, действительно рада!
Положительная динамика налицо. В этом центре он действительно стал себя лучше чувствовать, смог пересесть в кресло, стал почти самостоятельным человеком. И это далеко не конец! Впереди, со слов врачей, будут костыли и уже самостоятельные шаги без опоры и поддержки.
Это чудо. Самое настоящее чудо!
– Утра! – сообщает он, подкатываясь ближе.
– Утра, – отвечаю, – как спал?
– Отлично! – улыбка на его лице становится еще шире. – Наконец-то выспался. А ты?
– А я нет, – пожимаю плечами, проглатывая в горле ком. Мне тяжело дается этот разговор, но я сильная девочка, я справлюсь. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Да, – хмурится Марк.
Глаза стали серьезными, но растерянными.
– И сам уже можешь делать многие вещи без посторонней помощи, – это я уже не спрашиваю, а говорю по своим наблюдениям.
Марк несмело кивает и настороженно смотрит на меня. Улыбка с его лица моментально пропала, а мне стыдно и больно, а еще страшно.
– Тогда… Я могу с тобой больше не быть. Ведь мы договаривались, что моя помощь будет временной.
Я не знаю, как правильно подобрать слова, не знаю, что еще сказать. Отвожу взгляд и комкаю в руках кофту, с силой ее сжимаю, накручиваю на палец. Сдерживаю с трудом рвущееся рыдание и слезы, не позволяю себе быть слабой, не хочу показать свою зависимость от этого человека.
– А вчера, – Марк сглатывает, – вчера тоже была помощь?
Я краснею, даже чувствую, как горят лицо и уши.
– Нет, вчера
Мужчине хватает такта ничего не говорить. Он просто отъезжает к окну, а я пользуюсь этим – хватаю спешно вещи, натягиваю штаны и кофту, хватаю сумку, в которую заталкиваю ноутбук. Уже в дверях оборачиваюсь и вижу, как пристально смотрит на меня Марк.
– Прощай, – говорю одними губами.
– Я не прощаюсь, – грубо отвечает он и снова отворачивается.
Выскакиваю из палаты, не видя перед собой ничего. Слезы застилают дорогу, а всхлипы «режут» горло, потому что сжимаю губы и не позволяю себе заорать от той боли, что раздирает меня внутри.
Если бы не долгое пребывание в этом центре, давно бы куда-то врезалась или ошиблась лестницей, но я выбираюсь на улицу, где поток холодного ветра моментально бросает в лицо горсть снежинок. С трудом удается сделать судорожный вздох и зажмуриться. Но когда открываю глаза – реальность не меняется. Вот она я, снова одна и несчастна. И, похоже, это карма какая-то или мой путь, который должна преодолеть. Только сил уже нет… и желания.
Руки трясутся невыносимо сильно, не с первого раза, но удается вызвать такси. При этом я чувствую, что Марк смотрит на меня, пристально и внимательно. До последнего стою под тенью старого дуба, ветки которого поскрипывают на ветку. И как только приходит сообщение, что машина подъехала, спешу к воротам, входя из своего укрытия.
Но в самый последний момент несмело оборачиваюсь, прежде чем сесть. И вижу! Вижу, что он встал! Провожает меня своим волчьим взглядом…
Таксист молча поглядывает на меня через зеркало заднего вида, поджимает губы и снова устремляет свой усталый взгляд на дорогу. Через час он высадил меня у дома, где нам с Марком снимали квартиру.
Зайдя в нее, бросаю вещи на пол и сажусь следом, утыкаясь лицом в колени. И вою, как дикий раненый зверь, который остался один. Раскачиваюсь из стороны в сторону, закрываю себе рот руками, но безумные крики заглушить не удается. Мое сердце рвется на части, образуя на месте себя осколки, которая опадают вниз, оставляя после себя зияющую пустоту. Я никогда не думала, что первая любовь может быть такой… длинной, такой мучительной! А ведь люблю! Люблю-ю-ю! Безумно и до сих пор, хоть и доказываю себе обратное, хоть каждый раз и скрываю ее за своей заботой.
Но люблю… и это страшно, ведь после всего того, что было, я должна ненавидеть, жаждать мести. А сердцу не прикажешь, у него свое мнение. Ему плевать на доводы разума, ему все равно на то, что говорят другие. Оно живет в своем мире и по своим законам.
Поднявшись на ноги, бреду в ванную, которая находится буквально в двух шагах. Успеваю выложить на полочку телефон и ключи, прежде чем включаю воду и встаю под душ прямо в одежде.
Я закрываю глаза и слушаю, как шумит вода, слушаю и медленно успокаиваюсь, восстанавливаю дыхание. Я сделала правильно. Сейчас Марк встанет на ноги, вернется к своей прежней жизни, в которой поменяются только лица людей, но будет присутствовать крутая и беззаботная жизнь, наполненная встречами, шумом и запахом алкоголя и табачного дыма. Мне в этой жизни места нет. Я там чужая.