Любовь для дурочки. Книга 2
Шрифт:
Кирилл, тяжело вздохнув, повторил свой вопрос:
– Я спрашиваю: ты грибной суп-пюре будешь?
– Да, буду. Спасибо, – растерянно ответила она, пока ещё не до конца вникнув в суть заданного вопроса.
Переведя взгляд на стол перед собой, обнаружила, что перед ней стоит её любимый салат – «Цезарь» с креветками.
– А я и не заметила, когда ты мне салат поставил…
Кирилл усмехнулся.
– И немудрено. Ты уже спишь практически. Ешь давай, а то для тебя сегодняшний день был очень тяжёлый. Пора отдыхать.
– Да, –
– Приятного аппетита, – произнес Кирилл, ставя перед опекаемой им женщиной ещё и тарелку с супом.
– Спасибо. И тебе тоже. Я, наверное, салат всё же не буду, – вяло произнесла она. – Совсем не хочется есть…
– Тебе таблетки пить, – снова напомнил ей Кирилл, но на сей раз добавив в свой бархатистый голос немного жёсткости. – Оставь салат, если не хочешь. Ешь только суп… Вот станет лучше – делай тогда, что считаешь нужным. А пока, будь добра, выполняй предписания врача.
Алина, понимая правоту его слов, взяла ложку и нехотя зачерпнула содержимое суповой тарелки, а попробовав, с удивлением поняла, что по вкусу оно просто изумительно, и она обязательно съест всё, что ей налили.
– У-у! Как вкусно! Кто готовил? Вера?
– Почему Вера? – искренне удивился Кирилл. – Я.
Алина, услышав ответ, замерла.
– Ты умеешь готовить?! – как только секундный ступор от его слов прошёл, ахнула она.
Кирилл нехотя пожал плечами.
– Можно подумать, что ты не умеешь…
– Я – женщина. И обязана уметь это делать по своей природе.
– Глупости какие, – заявил Кирилл с полной убежденностью в своих словах. – Хотелось бы увидеть, где зафиксирована такая «природа» обязательств, – ухмыльнулся он. – И потом – я люблю готовить. Вот только времени на это совсем нет… Да и не для кого, – совсем тихо пробормотал он.
Однако Алина его слова всё же расслышала, но вида не подала.
– А с завтрашнего дня Вера на хозяйство выйдет. К девяти часам уже здесь будет. Ты же её знаешь? Не будешь возражать против её присутствия в твоем доме, или тебе неприятно будет её видеть?
Алина отрицательно покачала головой, но потом, спохватившись, добавила:
– Конечно, знаю. Пусть приходит. Сережка её присылал, чтобы помочь мне по хозяйству. Только завтра-то суббота, выходной день. Она сможет?
– Вера уже согласилась. А всё остальное я с ней решу. Потом кого-нибудь ей на замену подберем, чтобы проще было, а нас с тобой совесть не мучила. И ещё. Завтра, к десяти часам приедут из больницы: у тебя по плану капельницы, массаж, УЗИ, и психологу с тобой нужно будет поработать немного. Настраивайся, дорогая: у тебя будет непростой день.
Алина вздохнула, подсознательно соглашаясь с Кириллом: предстоящий день будет насыщенным. И от этих «больничных» мыслей отчего-то вдруг на душе у неё снова стало тоскливо. Пересиливая себя, неторопливо закинула в рот ещё около дюжины ложек и, скрывая досаду,
– Прости. Всё было очень вкусно, но я больше ничего не хочу.
Она перевела дыхание, а затем, решившись, подняла свои шоколадные глаза на Кирилла:
– Наверное, мне и правда с психологом стоит пообщаться, причём желательно в первую очередь. Никак не могу смириться с тем, что произошло.
Задумалась, а потом, грустно вздохнув, предложила:
– Кирилл, ты как поешь – иди в душ, а со стола я сама уберу. Ты же всё-таки готовил, так что справедливости ради будет правильно именно мне наводить порядок на кухне после ужина.
Он отрицательно покачал головой.
– Даже речи не может быть об этом! И потом, что тут делать-то: со стола убрать и посудомойку загрузить? Так это совсем не проблема, и много времени у меня не отнимет.
Алина снова вздохнула, внутренне ощутив немалое облегчение от его рассуждений и от того, что он освободил её от нежеланной сейчас для неё бытовой рутины.
– Кирилл, спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь, и извини, что так получается, – произнесла она и, увидев, что тот больше не ест, добавила: – А ты ешь… ешь… Не обращай на меня внимания.
Он грустно усмехнулся.
– Считаешь, что я не понимаю, что с тобой происходит? Я же не бесчувственная скотина в конце концов.
Алина покраснела и, сглотнув поступивший к горлу ком, поспешно ответила:
– Нет, что ты… Ты заслуживаешь самого лучшего, просто я сама себя сейчас не понимаю и… не узнаю. Я пойду. Ладно?
– Да-да, конечно. Я сейчас тебе помогу, – вдруг засуетился Кирилл. – Отдыхай, только тебе ещё таблетки пить. Поваляйся немного, а я тут порядок наведу, а потом тебе лекарство принесу.
Алина усмехнулась:
– Тотальный контроль…
Кирилл заулыбался и уточнил:
– Не контроль, а ответственность! Иначе нельзя. Мне нужно тебя на ноги поставить во что бы то ни стало.
Добравшись до спальни, Алина с помощью Кирилла прилегла на кровать.
– Тебя чем-нибудь укрыть?
– Нет, спасибо, пока не нужно.
– Хорошо. Я зайду минут через пятнадцать-двадцать с таблетками.
* * *
Как только Кирилл вышел, Алина задумалась…
«Интересно, как жизнь нас меняет. Когда-то Кирилл боялся мне слово сказать, часами молчал, а сейчас общается без проблем, за словом в карман не лезет. Но, в принципе, мне и это в нём тоже нравится. Вон, Серёжка был как балалайка, только и тренькал. Рот не закрывался…»
Она невольно заулыбалась, вспоминая говорливого и лёгкого в общении друга детства, впоследствии ставшего её мужем. Спустя какое-то время мысли её свернули на разгадывание поведения Сергея по поводу приобщения Алины к употреблению пирожных, относящихся к категории продуктов правильного питания, и сверхдорогих элитных вин. Но больше всего её почему-то поразила история со смузи.