Любовь дракона

Гилганнон Мэри

Аврора встала.

— Я еду в Каэр Эрири. Рада… рада была познакомиться с вами, — сказала она, — протягивая Джастине руку.

Хозяйка загадочно улыбнулась.

— Помните, Аврора, я только хочу помочь Мэлгвину. И всем нам.

Аврора пригнулась, чтобы выйти из низкой узенькой двери. На дворе уже смеркалось. Как незаметно пролетело время, подумала Аврора. Все произошло, как в когда-то слышанной ею сказке: люди отправились всего на несколько дней в заколдованное царство, а вернулись, как оказалось, через несколько

лет.

В лучах заходящего солнца крепость выглядела удивительно красивой. Аврора подстегнула лошадь: любоваться представшей перед ней красотой было опасно. Где-то в сгущавшихся сумерках рыскал рыжеволосый шпион бригантов.

Мэлгвин видел, как Аврора въехала в крепостные ворота, и прикинул, сколько же она отсутствовала. Он, конечно же, считал ниже своего достоинства следить за женой, и она была вольна проводить время как ей заблагорассудится. С самых первых дней жизни в Каэр Эрири она частенько совершала верховые прогулки. Но никогда еще она не возвращалась так поздно.

Едет со стороны деревни, подумал Мэлгвин. Может быть, она там с кем-то встречалась? Король решил выяснить причину задержки жены. Он встретил ее у ворот конюшни.

— Добрый вечер, — сказал Мэлгвин, внезапно появляясь из темноты.

Аврора испуганно вскрикнула от неожиданности, но быстро успокоилась, увидев мужа.

— Добрый вечер, — ответила она.

— Разреши мне помочь тебе сойти на землю.

Он успел уже отвыкнуть от Авроры. Сердце его сильно забилось, когда он прикоснулся к ней. Она была настолько изящна, что он без труда заключил талию жены в свои огромные ладони.

— Где ты была? — спросил он, стараясь, чтобы голос его звучал как можно мягче.

В глазах Авроры промелькнула внезапная тревога.

— Я… я ездила верхом.

— И где же?

— У озер… неподалеку от монастыря.

— Одна?

— Конечно. Кто же захочет со мной поехать?

Они стояли совсем близко друг от друга. И Мэлгвин вдруг почувствовал какую-то перемену в ее отношении к нему. Она казалась такой хрупкой, такой смущенной. Он потянулся к ней и нежно поцеловал в губы. Аврора прижалась к нему, отвечая на этот поцелуй…

— Тебе надо что-нибудь поесть — ужин-то уже окончился, — сказал Мэлгвин, выпуская Аврору из своих объятий. — Я провожу тебя на кухню.

Оставив жену в трапезной, Мэлгвин вышел во двор и пасмотрел на небо. Загорались первые звездочки.

— Загадываешь желание?

Мэлгвин обернулся на звук знакомого голоса. Это был Бэйлин.

— Если бы я верил, что загаданные на звездах желания исполняются, я и вправду загадал бы его.

— А Авроре нашлось бы в нем местечко? — очень мягко, почти нежно спросил Бэйлин.

Король шумно вздохнул.

— Скажи мне, Бэйлин, мои подданные относятся к Авроре по-разному, и сам я не могу решить, как же мне относиться к ней…

— Я

не понял.

— Иногда Эсилт убеждает меня в том, что Авроре нельзя доверять, что она предатель. И я готов поверить своей сестре. Но когда я вижу Аврору — как увидел ее сегодня вечером, — я обо всем забываю, очарованный ее изяществом и красотой.

— Я бы на твоем месте не доверял самой Эсилт — она ненавидит королеву.

— Да, это так. Но почему же тогда меня мучают сомнения? Почему мне кажется, что я не могу до конца верить своей жене?

— Возможно, это закон любви, — отвечал Бэйлин с улыбкой на лице. — Когда любишь человека, ты его ревнуешь и полностью никогда не доверяешь.

— Опять ты твердишь о какой-то любви!

— Успокойся, Мэлгвин. Я не спорю — Аврору ты не любишь. Ты позволяешь выталкивать себя с супружеского ложа, ты затаенным взглядом следишь за каждым ее движением, ты грозно напускаешься на каждого, кто говорит, что ты разведешься с женой… Нет. Конечно, ты ее не любишь.

— Не хочу терпеть эти насмешки!

— Но ведь ты попросил меня высказать свои мысли.

— Да, попросил. Но, услышав твое мнение, понял: я должен во всем разобраться сам. Как это говорят — сердце подскажет.

— Где Аврора?

— Сейчас она ест, а потом, конечно же, отправится спать.

— Ты пойдешь вместе с ней?

— Только боги знают, как мне хочется этого. Но я опасаюсь еще одной ссоры — наподобие последней на празднике Лугхнасы.

— Но ты не собираешься разрывать ваши брачные узы?

— С какой это стати?! Тогда мне пришлось бы добровольно отказаться от Вирокониума или начать войну с Константином.

— Может, это было бы и лучше. Тогда бы ты вновь обрел душевный покой.

— Ты думаешь, что, отправив Аврору к Константину, я обрету покой? Да она будет сниться мне всю оставшуюся жизнь!

— И все равно ты ее не любишь, — насмешливым тоном подвел итог Бэйлин.

Но Мэлгвин не сдавался.

— Я не понимаю даже значения слова «любовь». Иногда, думая об Авроре, я чувствую себя тяжело больным человеком. Это какое-то мучительное наваждение. Может, и права Эсилт: эта женщина вошла в мою кровь как яд…

— Я ничем не смогу помочь тебе, мой господин, — задумчиво покачивая головой, проговорил Бэйлин. — Римская богиня любви Венера никогда не наносила мне таких серьезных ран… правда, у меня и не было опыта общения с такой женщиной, как Аврора.

— Скажи мне, — вдруг мягко спросил Мэлгвин, — что ты на самом деле думаешь о ней?

— Она изящна и прекрасна. Она принадлежит к той породе женщин, которые по ночам снятся всем мужчинам, даже если те лежат в постелях со своими женами.

— А я не могу заставить ее просто нормально относиться ко мне! — с горечью воскликнул Мэлгвин. — Я могу заставить ее быть послушной, но не в силах заставить ее любить меня!