Любовь – это безумие
Шрифт:
Наконец-то! Абби уютно прижалась щекой к мужской груди.
– А до того?
– До чего «того»? – спросила Абигайль.
– До того, как в тебе проснулась совесть и ты уехала за границу работать, чем ты занималась? Я имею в виду все те бесчисленные фотографии в газетах, на которых ты была изображена с разными мужчинами. Прожигала жизнь на светских раутах? – с легким сарказмом спросил Мартин.
Абби возмущенно отпрянула от него.
– Что за ехидный, обвинительный тон! Если тебе уж так хочется знать, то светская
– Потому что? – подтолкнул ее Мартин. Абигайль бросила на него горящий взгляд.
– Потому что я жутко скучала по тебе, вот почему!
Мартин тяжело вздохнул.
– Но, конечно, я скоро успокоилась, – поспешно добавила Абигайль.
– Конечно, – мрачно повторил Мартин. – Это очень интересно.
– Интересно! О Господи, Мартин Найт! Ты хочешь поцеловать меня или нет?
– Я уж думал, что ты никогда не попросишь меня об этом, – засмеялся он и прижал Абигайль к себе. Он долго всматривался в ее лицо, и по его глазам она поняла, что его что-то тревожит.
– Ну что еще? – спросила Абби, вздохнув. В ее голосе слышались нежность и грусть, потому что она сердцем почувствовала, что сейчас скажет Мартин.
– Я хочу, чтобы ты ответила мне еще на один вопрос, Абигайль. Я должен знать это. Зачем ты сказала мне тогда, что ждешь ребенка? Я ведь знаю, что лгать не в твоем характере. Неужели ты сделала это, чтобы женить меня на себе?
– Если бы не ребенок, ты бы не женился на мне? – в свою очередь спросила Абигайль.
Он помолчал немного, затем покачал головой отрицательно.
– Нет, – честно признался он. – Тогда нет. Я, конечно, хотел жениться на тебе, но только после окончания университета.
Какой дипломатичный ответ, подумала Абигайль.
– Я не хотела так долго ждать, – сказала она. – Может, поэтому все это произошло.
– Что произошло? – резко спросил Мартин. Она отодвинулась от него и обхватила руками свои колени. Она еще никому не говорила об этом, ни единой душе, если не считать врача, который беседовал с ней много позже. Сможет ли она рассказать об этом мужу?
– Радость моя, что?
Мягкий тон его голоса сломал барьеры. Может, на нее подействовала нежность, светившаяся в его теплых, голубых глазах, но Мартин, решила Абигайль, как никто другой, имел право знать об этом.
– Я не обманула тебя насчет ребенка, но я не была беременна, – сказала она.
– Ничего не понимаю, – недоуменно проговорил Мартин.
Она печально вздохнула.
– Я тоже тогда ничего не понимала. У меня три раза подряд не было месячных, моя грудь болела, и я испытывала тошноту по утрам. И мы с тобой занимались сексом без всякой защиты. Я была так напугана, что боялась идти к врачу.
– Я помню, – тихо сказал Мартин. – Я ведь был рядом с тобой
– У меня была так называемая ложная беременность, – прямо сказала Абигайль. – Это когда у женщины имеются все физические признаки беременности, а на самом деле ее нет. Это случилось со мной, наверное, потому, что я очень хотела иметь от тебя ребенка и знала, что это привяжет тебя ко мне. – Голос Абби задрожал, но она быстро взяла себя в руки. – Это своего рода истерическая реакция, которая бывает, как правило, у молодых девушек…
– Абигайль! А-абби, дорогая. – Мартин снова обнял ее и прижал к своей груди. Она закрыла глаза, наслаждаясь теплом его тела. Вдруг Мартин, не выпуская ее из рук, отодвинул Абби от себя так, чтобы видеть ее глаза. – Господи Боже мой, почему ты тогда не сказала мне об этом?
– О, Мартин! Как я могла? Обнаружив, что я не беременна, я поняла, что ты не обязан был жениться на мне, – тихо промолвила она. – Ты что, не понимаешь? Сказав тебе о ребенке, я заставила тебя вступить со мной в брак, который тебе был совершенно не нужен. Это было самое неподходящее для тебя время. Я имею в виду твою карьеру и вообще планы на жизнь.
Мартин кивнул головой, как бы соглашаясь с мнением Абигайль.
– Почему тогда ты не приехала на встречу со мной, когда получила мое письмо, а прислала вместо себя Хэмфри?
– Я была в депрессии. Ты ушел, у меня оказалась ложная беременность… Я чувствовала… – Абигайль замялась немного, но затем решительно сказала: – У меня было чувство, что на меня обрушился весь мир. Хэмфри уговаривал меня, что будет лучше, если свободный человек сам будет решать свою судьбу.
Она тяжело вздохнула.
– Свободный! – гневно воскликнул Мартин. – Ха! Ты ведь знаешь, что он предлагал мне деньги?
– Не может быть!
Он мрачно кивнул.
– Может. Он сказал мне, что ты хочешь расстаться со мной, и спросил, сколько мне нужно заплатить, чтобы я оставил тебя в покое. Твой отчим сказал, что не поскупится. Он даже пытался апеллировать к моей совести. Мол, если я действительно люблю тебя, как утверждаю, то должен освободить тебя. – Мартин презрительно скривил губы. – Хэмфри заявил, что ты можешь найти себе более подходящую пару.
– И ты поверил ему? – спросила Абигайль, еще не пришедшая в себя от шока.
Он поднес ее руки к своим губам и поочередно поцеловал каждый пальчик. Затем посмотрел ей в глаза.
– Я считал, что в его словах была доля правды. У меня тогда ведь ничего не было, даже перспективы. Я подумал о нашей с тобой скудной жизни. О том, что у нас было только два выхода – продолжать тянуть эту лямку или принять помощь от Хэмфри. Я решил, что ты, возможно, жалеешь о том, что вышла за меня замуж, и действительно сможешь устроить свою жизнь гораздо лучше. Я сказал Хэмфри, куда он может засунуть свои деньги, и ушел.