Любовь Химеры 2
Шрифт:
Протопили баню, ведет она нас с Ягиней в парную. Меня выпарила, в предбанник вывела и велела сидеть здесь и молчать, чтобы не увидела, чтобы не услышала. И пригрозила, что будет, если ослушаюсь. Я киваю, боюсь поперек слово сказать. Но вижу, веник-то у нее заготовлен не обычный березовый, каким меня парила, а из волчьего лыка и жимолости. Я рот рукой закрыла, платком лицо прикрываю, чтобы себя не выдать, слышу, нахлестывает матушка веником, а сама громко что-то приговаривает. Ну, точно, думаю, заклятье кладет. Но шевельнуться сама боюсь. Матушка- то наша всегда на расправу быстрая.
А потом вдруг Ягиня
Мать вышла, зашла уже одетая. Велела мне идти накинуть одежу на себя. Я вышла. Только оделась, заходит мужик, я его раньше у нас в подворье и не видела, колоду деревянную заносит. За ним другой с крышкой. В эту колоду положили Ягиню, сверху покрывало кинули и заколотили колоду. Взяли и вынесли во двор. А там повозка. Колоду на повозку поставили и повезли. Я крадучись за ними, прячусь, огородами пробираюсь. Они в реку колоду кинули, та и поплыла в море. А сами сели на повозку и поехали прочь. А времени прошло уже больше месяца.
Рассказала Алтынка все, как было, и хлопнулась на пол, рыдая.
Собрал Сварог срочно богов, поведал, что рассказал Велес, и попросил совета. Все боги решили, нужно найти сначала, а там посмотрим. Отправились к Двине, где она в море впадает. Осмотрели реку, стали искать дальше.
Макошь свою сеть, которой когда-то поймала Девану, прикинувшуюся белорыбицей, опять раскинула. Вся морская живность помогать взялась. И вот зацепили колоду, в водорослях она запуталась, и тонуть не тонула, и дальше не плыла. Вытащили колоду, открыли, а там Ягиня лежит, как живая, но не дышит, холодная, как лед, но все такая же красивая.
Велес заплакал, не стесняясь своих слез, схватил Ягиню на руки, баюкает, как ребенка, просит-умоляет вернуться к нему. А Хорс, не теряя времени, быстренько кинулся в Ирей, набрал там живой воды полный сосуд, дает его Велесу.
А тот только Ягиню и видит, ничего не слышит, не понимает. Перун как гаркнет Велесу в ухо:
— А ну, очнись, побратим. Это твое дело — оживить.
И показывает на сосуд, который Хорс принес. Велес очнулся, намочил плат живой водой, стал обтирать Ягиню, смачивать ей губы, каплями вливать в рот. Не оживает Ягиня. К Макоши все повернулись. Все знали, что Велес женился на названной дочке Макоши. Глазами все спрашивают, в чем же дело?
Та погрустнела, но отвечает:
— Закон для всех одинаков. Жизнь за жизнь. Она уже была в Нави. Кто-то из вас должен добровольно отправиться в Навь, тогда ее душа может вернуться в тело. Все затаили дыхание.
Но Велес не раздумывал ни минуты.
— Я пойду. Она так мало еще жила и так недолго была счастлива.
И как только он это сказал, почувствовал, как теплеет ее тело, розовеют губы. И вот уже открыла Ягиня глаза, и их глаза встретились, как когда-то.
А Велес почувствовал, как холодеет его тело и руки, поддерживающие
— Жди меня, я приду.
И растаял, как тает утренняя роса, впитавшись в землю.
Отправился Велес в Навь, но овладела тоска его сердцем, и пошел он дорогами темными, путями печальными, от Земли и Яви далеко лежащими.
Глава 74
— Да так же, как и ты, и утешалась, Снежку с Антом уже ждала, они ведь двойняшки тоже.
— Я его еще увижу в этой жизни?
— Он тоже об этом спрашивал постоянно. И, как видишь, увидел. Молись и ты искренне, и будешь услышана. Только скоро не жди, ни сегодня, ни завтра и ни через год. Там нет ощущения времени для него сейчас вообще. Вот в чем дело. А чем занять твою голову и сердце, мы найдем, не переживай.
Ко мне, и, правда, весь день обращались то за одним, то за другим, прям без меня, как без рук! Что меня искренне радовало. На третий день состоялось прощание и кродирование, когда я подходила попрощаться, Олег, насмехаясь над смертью ментальным духом, шел рядом, держа меня за руку, чтобы с ума не сошла от горя. А так вот он, рядом, мой любимый, а тело — лишь пустая оболочка. Чего ее жалеть-то.
— Викторией и Виктором назови их, пожалуйста, — шепнул он мне, когда поднесли факелы к настилу с телом.
— Тебе нужно уходить? — грустно вздохнула я.
— Да, но я всегда рядом. Я не выпущу ни минуточки из вашей жизни. И хочу лишь одного, чтобы ты была счастлива и не грустила.
— Я постараюсь ради тебя.
Горело ярко и высоко, все сгорело в пепел минут за 10.
Прах собрали и разделили на 3 урны. Прах из первой я развеяла над единым океаном Антлании, прах из второй Ягиня развеяла над полями Антлании, ибо эта земля и вода его породила. Туда он и вернулся. Прах в 3 урне Велес поставил в выстроенный курган для поклонения в дни поминовения. Потом был поминальный обед, все вспоминали об Олеге что-то хорошее, я же сказала лишь только, что мое самое хорошее воспоминание о муже сидит рядом со мной, указав на детей. Больше не было сил говорить что-то публично. И слушать тоже не хотелось никого, все казалось наигранным, но гости, приехавшие изначально на праздник в честь моего воскрешения, а попавшие на похороны мужа, быстро разъехались. Остались только близкие. Которые никак не хотели оставлять меня одну, а мне хотелось одиночества. Как никогда.
Лиза переехала в комнату Маши, смежную с моей, а Ярик — в комнату Илюши, также смежную с моей спальней. Они приходили ко мне каждый вечер. Лиза погружала меня в спокойный, крепкий, глубокий сон, дни свои я проводила на Веоле, помогая наводить брату порядок. Он давно уже просил.
Разобрать вещи Олега самой сил не было, этим занялась Ягиня, пока меня не было.
А я с тех пор так и летала от планеты к планете в чертогах свекра, наводя порядок, насколько это можно было. И развлекая себя, притупляя пустоту в душе и холод. Так получалось, что летал со мной всегда Орлан. И среди придворных поползли мерзкие сплетни. Но мне было плевать, мне был никто не нужен, ни морально, ни физически, кроме мужа, и Орлан был со мной лишь как верный страж, охранник и помощник, ни на пол слова, ни на пол взгляда, не позволяя себе лишнего.