Любовь Химеры 2
Шрифт:
— Что-то неласково ты знакомишься, сестрица! — выдохнула я ей в ухо, перейдя в урайскую ипостась.
— А не сестра ты мне! Овца приблудная! — со злобой выкрикнула воинственная богиня.
— Так ты что ж, меня к отцу ревнуешь? — усмехнулась я, немало удивившись. — Да ладно! В твоем возрасте несерьезно уж как-то.
— Не отец он тебе, мерзкая тварь, не отец, поняла! Тебя вообще на свете не должно было быть! Мразь!
— Это ты ему не дочь с тех пор, как под Люция легла! — услышала я злой голос Тары за спиной. — Но выбор ты свой сделала сама. Так что и ревности твои излишни.
Девена
— Да больно нужно мне его соплежуйство, — выкрикнула Девена с презрением и, резко развернувшись, прижала уже меня к стволу кедра и схватила за горло.
— А вот если ты, девочка, еще раз хоть на шаг приблизишься к моему мужчине, тебе не жить, поняла? Кто угодно, но не ты, мразь, — прошипела мне в лицо сестра.
— А ты вообще в курсе, что мразями в народе называют его детей, его и его законной жены Марены, тети твоей, если я не ошибаюсь.
Сестра побледнела, как полотно, даже губы задрожали.
— И это не я к нему приближаюсь, а он ко мне. Так что с ним и разбирайся, если есть желание.
Я схватила сестру за запястье удерживающей меня руки и почувствовала, как ломаются его кости.
— Да злая я сегодня, злая. И еще учти на будущее: я — не папа, не пожалею. Сунешься еще раз — голову отрежу.
Я продемонстрировала сестре ардонийские когти, а она мне … в лицо плюнула!!! Развернулась, чтобы уйти, но я такого прощать не собиралась, силой схватила сестру за волосы. Мне, видать, еще и Тара помогла, потому что Девена дергалась, но не сильно, а глаза Тары ярко сияли. Я тем временем собрала все волосы сестры в пучке, не оставив ни одной прядки, подняла их как можно выше и чиркнула когтем у самого затылка. Сестра с размаху грохнулась на снег. Быстро встала, еще ничего не понимая, уставилась на меня, а когда увидела в моих руках свои прекрасные волосы, взвыла так, что лес затрясся, и кинулась было на меня, но вдруг упала на колени и схватилась за горло, словно пытаясь снять удавку.
— Пошла прочь, мразь! — прошипела Тара. — Я тоже жалеть не стану! Довольно тебе прощалось! Кончилось наше терпение!
Поверженной богине ничего не оставалось, кроме как исчезнуть, словно ее тут и не было.
— Шизанутая! — выдохнула я.
— Во, точно! Самое правильное слово. С детства такая, а главное, сколько жизни ни учи, не понимает никак!
Согласно легенде ведь, так было:
"У Перуна и Дивы-Додолы родилась дочь Девена. Гордостью и красой Девена пошла в матушку Диву, а мощью — в батюшку Перуна.
Обучилась она разным премудростям: оборачиваться зверем лесным, рыбой плавать в реках и в морях, а в небесах летать грозной птицей Магур. И стала Девена — великой охотницей, ибо умела завораживать зверей, птиц и рыб.
Ехала как-то Девена чистым полюшком. Одной рукой она метала копье в поднебесье, а другой булаву, а потом подхватывала их за сотни верст от того места, где она их бросала.
Впереди ее бежали два больших страшных волка, на правом ее плече сидел сокол, на левом — белый кречет. Вслед за Девеной ехал Велес. Он кричал вслед Девене по-звериному, свистел по-соловьему.
— Та Девенушка будет не мне чета! — ужаснулся Велес.
Ехал навстречу Девене Даждьбог. Он заехал к ней с белого лица, слез с коня, раскланялся и вежливо спросил:
— Ты куда, Девенушка, держишь путь?
— Еще еду я в светлый Ирий! Я хочу съесть яблочки Ирия и на трон Сварога усесться!
Вскочил Даждьбог верхом на коня и поехал в Сваргу.
И приехал в Ирийский сад и сказал Перуну — так и так, что-то расшалилась дочка твоя, играет в ней Дыева кровь.
Разыгралось сердце Перуново. Поехал он навстречу дочке. Рыкнул по-звериному — и разбежались волки, что бежали перед Девеной. Свистнул по-соловьему — и улетели сокол и кречет. Поначалу хотел Перун дочку словами урезонить. Но Девена и не послушалась батюшку.
И тогда съехались Перун и Девена в чистом поле. Бились копьями и палицами, секлись мечами. Но поломались у них и копья, и мечи, и палицы. Обернулась Девена Львицею, а Перун Львом. И поборол Лев мощную Львицу. Тогда Девена обернулась птицей Магур, а Перун — Орлом. И вновь поборол Орел птицу Магур. Тогда Девена обернулась Белорыбицей. Призвал Перун на помощь богиню судьбы Макошь, и та вместе с Долей и Недолей связали частый невод. И поймал Перун этим неводом Девену.
Тут Девена судьбе покорилась и Перуну поклонилась.
— Ага, помирилась. Но ненадолго. Кучу всего накуролесила еще, а как уж под этого легла, так отец не стерпел, с тех пор ноги ее в домах наших нет.
— Как же Мара это терпит?
— Не знает она о ней. Жалеет ее отец, как неразумную. Я б давно сдала.
Тара стукнула энергетическим посохом по земле, отправляя в разлом собаку и ее голову. Я кинула туда же локоны Девены.
— Представляю, как будет ржать Люций, — фыркнула Тара, — давай, я за продуктами съезжу, мне еще кое-чего купить надо. Сегодня вечером муж мой прилетит, познакомитесь.
— Отлично, — улыбнулась я, отдавая сестре ключи от машины, — не рассказывай папе о случившемся. Не надо их расстраивать.
Понялв я наконец по ком душа Громовержца тоскует безутешно все это время.
— Хорошо, не расскажу, — улыбнулась Тара, уходя.
Глава 8
В доме было сонное царство, все спали, привалилась и я к мужу под бочок, но захотелось мне совсем не спать. Такой он хороший, любимый, мужественный, так с Лизой поладил, к сыну ночами встает, когда дома. К произошедшему мы более не возвращались, забыли и забыли, хотя чувство вины его все еще глодало, но он сделал выводы, я была уверена.
Хороший мой, любимый мой, нежный мой! Я сама не заметила, как начала осыпать лицо мужа поцелуями. Испугавшись, что проснется, прекратила.
— Продолжай, — промурлыкал муж, обнимая меня.
— Прости, не хотела будить.
— Знаю я, чего ты хотела. Продолжай.
Муж развалился на постели и откинул одеяло, привлекая меня к себе. Его рука скользнула под платье и Аверин обалдел: сегодня вместо колгот я надела теплые гольфы, доходящие до бедра, и белья на мне тоже не было: слишком часто муж их просто рвал в пылу страсти, так к чему лишние расходы?