Любовь и бизнес
Шрифт:
— Да, — звонко произнесла она.
Они опустились на колени. Сейчас все закончится. В следующую минуту она станет женой Тора. Снова поднявшись, они обменялись кольцами. С волнением смотрела она на золотое кольцо, заметив его чудесное изящество. Неужели он выбирал кольцо специально для нее? Она неуверенно взглянула на Тора, мечтая услышать ответ.
— Соедините руки, — попросил священник, прерывая ее размышления. Торжественным голосом он произнес заключительные фразы:
— Объявляю вас мужем и женой. Живите вместе в радости и горе
Они обернулись лицом ко всем гостям. Снова заиграл орган, и рука об руку они вышли по проходу наружу. На выходе ее ошеломили вспышки фотоаппаратов. Что-то тихонько воскликнув, Тор обнял и поцеловал ее.
— Андреа Торсен, — глубоким от радости голосом прошептал он ей на ухо. — Наконец-то.
Глава 6
Путь из церкви к дому Торсенов показался ей гораздо короче. Андреа решила, что лишь крайнее потрясение помогло ей перенести всю церемонию. Так или иначе, она справилась, и доказательство блестело у нее на пальце. Она покрутила обручальное кольцо. Оно давало ей ощущение… постоянства. Если бы это было так! — мучила ее мысль.
— Андреа? — Тор дотронулся до ее руки. — Ну как, все в порядке?
Она раздвинула губы в улыбке и помахала толпе.
— Все прекрасно.
— Торжественная часть практически завершена. Ей показалось или в его голосе и впрямь послышалось сожаление? Вряд ли. Наверняка это было облегчение.
— Впереди еще прием, — напомнила она ему. — Он будет в доме твоих родителей? — Ни в коем случае. Столько людей! Мы сняли банкетный зал на вторую половину дня. — Он посмотрел на нее встревоженно. — Ты знаешь, что мы должны оставаться там допоздна?
— Допоздна? — Она выдавила смешок. — Твоя мама сказала, что норвежские свадьбы продолжаются три дня. Так что у нас впереди как минимум двадцать четыре часа.
— Мы уйдем гораздо раньше.
И куда отправимся? — беспокойно подумала она. Она ясно высказалась насчет проживания: только раздельно. Может, после столь традиционного брачного обряда он надеется на традиционную брачную ночь? Она стиснула губы. Может надеяться сколько захочет. Кроме надежды, ему ничего не остается.
Не в силах устоять, она еще раз взглянула на свое обручальное кольцо, и ее охватило чувство стыда. Деловое соглашение. Она вышла замуж, чтобы сохранить бизнес отца. Как благородно. Какое самопожертвование. Какая бесчестность по отношению к священному обряду. Смотри в лицо фактам, в ярости снова приказала она себе. Она с колыбели узнала, что бизнес стоит на первом месте. Всегда. Ничего тут не изменить.
И тем не менее в ту же минуту, следом за жестокой правдой, пришло желание. Она хотела… ничего в жизни она так не хотела, как быть любимой — бескорыстно, ради нее самой…
— Мы на месте, — прервал ее мысли голос Тора. Снова он стоял у ее лошади, протягивая ей руки. И снова она скользнула в их объятия, как птичка в гнездышко. Она задрожала от его прикосновения и
— Поднимается ветер, — сказала она, пытаясь оправдать свою дрожь и не смея поднять на него глаз.
— Ты нервничаешь, и это понятно, — прошептал он.
Она в раздражении отпрянула от него. Неужели это столь очевидно? Незачем ей так явно выказывать свои чувства. И незачем ему говорить о них вслух. Почему он не может хоть раз сделать вид, что ничего не замечает? Вполне мог бы изобразить из себя близорукого.
— Я не нервничаю, — сделала она попытку солгать. Безуспешно. Она скривилась. Завирается, в то время как правда никому бы не повредила, разве что ее собственной гордости. Понятное дело, честность приходит к тем, кто пытается быть честным. Возможно, настало время и для нее. — Ладно. Я нервничаю. Это что, преступление?
Его губы дрогнули.
— Совсем нет, как я полагаю. Сдаваясь не без удара для своего самолюбия, она постаралась улыбнуться.
— Итак, что же дальше?
— Фотограф должен сделать еще несколько снимков, но, как только с этим будет покончено, мы сможем улизнуть и с часок отдохнуть. Ты хочешь есть? Я могу раздобыть несколько сандвичей и яблочного сока у Цезаря. — Он ухмыльнулся. — Если нам повезет, он все же будет перебродившим.
На этот раз ее улыбка выглядела куда более естественной.
— Звучит заманчиво.
Так оно и было. Мысль о том, чтобы улизнуть и сообразить импровизированный пикник, поддерживала ее во время нескончаемого фотографирования. Казалось, фотограф намеревался снять «счастливую» пару во всех местах, во всех позах и со всеми возможными выражениями на лицах. Через два часа Тор объявил передышку.
— Вы сможете еще поснимать на приеме, — твердо сказал он. Затем схватил Андреа за руку, и они пробрались в дом.
Тор сделал набег на кухню и заполнил поднос, ловко избегнув возможных помощников.
— Покажи, какую спальню предложила тебе мама, — прошептал он ей на ухо. Мгновение спустя, никем не замеченные, они проскользнули в комнату и заперли дверь на ключ, отрезав себя от внешнего мира.
Только теперь Андреа почувствовала настоящую тревогу. Она была закрыта на ключ в спальне, вдвоем с Тором, или, точнее, со своим мужем. Не самый мудрый путь она выбрала, учитывая ее желание сохранить благоразумную дистанцию. Она подошла к окну и развязала тесемки под подбородком. Потом сняла с головы корону невесты и осторожно положила на стул.
Опустив поднос на столик, он остановился позади нее. Протянул руку и распустил косу, освободив непослушные локоны.
— Ты вся напряжена. Почему?
Она напомнила себе, что откровенность — из тех достоинств, которые ей весьма нравятся. Не так, как раньше, конечно, но все-таки она уже попыталась ею воспользоваться и может попытаться еще раз.
— Мне здесь неловко. Наедине с тобой, — честно призналась она.
— — Боишься, что я воспользуюсь случаем?