Любовь и другие лекарства
Шрифт:
— Может статься, ты тоже, — протянула она хрипловатым, чувственным голосом, нарочно провоцируя его.
На какое-то мгновение на лице Деймона появилось потрясенно-недоверчивое выражение, потом он пробурчал:
— Прости, я не в том настроении.
Ложь была настолько явной, что Мелани расхохоталась. Воздух в комнате чуть ли не потрескивал от напряжения, и ей нужно было как-то разрядить атмосферу.
На Деймона ее смех подействовал, как искра на бочку с порохом. Он шагнул к Мелани, рванул ее на себя и заглушил ее смех яростным
Деймон зарылся руками в ее волосы, оторвался от ее губ и стал целовать шею, плечо, спустился ниже, прикусил нежную кожу груди. Мелани испытала мгновенный приступ страха, но ощущение оказалось невероятно приятным. Он весь дрожал, она тоже.
Голова Деймона дернулась вверх, глаза полыхнули огнем.
— Ты должна меня остановить, — прохрипел он.
— А разве ты сам не можешь остановиться? — поддразнила Мелани.
— Нет, черт побери, не могу!
Деймон снова поцеловал ее, и поцелуй был таким же сокрушительным, как предыдущий. Затем Деймон приподнял Мелани и практически бросил на кровать и стал срывать с нее одежду. Мелани слышала, как рвется ткань, но ей было все равно. Как и Деймону Она знала, что сейчас для него не существует ничего, кроме неудержимой потребности слиться с ней воедино: она видела это по его сжатым челюстям, лицу, застывшему в маске суровой решимости, по неистовому блеску глаз.
— Ты сама на это напросилась, — проскрежетал Деймон.
Мелани бесстрашно посмотрела на него широко открытыми глазами.
— Так когда же я «это» наконец получу?
— Мелани!
Деймон выкрикнул ее имя со стоном, со странной болью в голосе. Каждый мускул его тела был напряжен, как натянутая струна. Мелани казалось, что он колеблется целую вечность. Веки его были наполовину прикрыты, на лбу выступил пот. Не в силах дольше терпеть, Мелани подалась ему навстречу, и Деймон со стоном погрузился в нее.
Спустя считанные секунды они вместе нырнули в омут золотого огня, растворяясь в нем и друг в друге. Волны сладостного жара накатывали одна за другой, постепенно стихая, пока не отхлынула последняя, оставив обоих обессиленными.
Должно быть, Мелани уснула почти сразу. Когда она проснулась утром, Деймона в спальне не было.
Подавив тревожное предчувствие, Мелани встала, застелила постель, приняла душ и надела джинсы и рубашку. Затем, напустив на себя безмятежный вид, отправилась на поиски мужа.
Деймон сидел в кухне, невидяще уставившись в пространство, на столе перед ним стояла чашка с остатками кофе. Услышав шаги, он повернул голову, но его глаза абсолютно ничего не выражали. Мелани обратила внимание, что он в костюме и при галстуке. Как же он красив! При одном взгляде на мужа у нее защемило сердце.
— Привет.
Она улыбнулась, но голос прозвучал хрипло, и, наверное, Деймон догадался, что непринужденное приветствие
— Доброе утро.
— Ты куда-то уходишь?
— Хочу осмотреть одно офисное помещение. Судя по рекламе, это как раз то, что мне нужно.
— Понятно.
В кофеварке осталось еще немного кофе на донышке, по-видимому, Деймон выпил уже не одну чашку, так как обычно они наливали кувшин до половины. Мелани взяла себе чашку, вылила в нее остатки кофе и вернулась к столу.
И в этот момент заметила на столе небольшой листок бумаги. Чек. В котором четким почерком Деймона вписано ее имя. У Мелани похолодело в груди, пальцы судорожно вцепились в чашку.
— Что это?
— Твое жалованье, как мы договаривались.
Боясь, что чашка выпадет из рук, Мелани аккуратно поставила ее на стол.
— Оно мне не нужно, ситуация изменилась.
— Согласен, одна часть нашего соглашения была нарушена — по взаимной договоренности. Но мы подписали контракт, и ты свои обязательства отлично выполнила. Деньги твои, ты их заработала. Можешь делать с ними, что хочешь.
«Что хочешь»? Мелани бы с удовольствием порвала этот чек на мелкие кусочки и швырнула ему в лицо.
Мелани уже собиралась поступить именно так, но ее остановил голос Деймона. Она по-прежнему стояла, Деймон тоже поднялся и положил руки на спинку стула, так сжав ее, что побелели костяшки пальцев. Его лицо было примерно такого же цвета, как эти побелевшие пальцы.
— Поверь, Мелани, я искренне сожалею о вчерашней ночи, ты даже не представляешь, насколько сожалею.
— Ради бога, что ты говоришь! Можно подумать, ты меня изнасиловал!
— Это было хуже, чем изнасилование.
— Хуже?
— Похоже, у меня вошло в привычку пользоваться случаем, когда ты не способна сопротивляться. Прошлой ночью... я повел себя непростительно.
Почему? Потому что использовал меня как замену Элен? Может, он закрывал глаза и представлял, что занимается любовью с бывшей невестой? И теперь его мучает совесть?
— Я понимала, что ты делаешь, и ты давал мне возможность тебя остановить.
Боль мешала Мелани говорить, казалось, кто-то вонзил ей нож в горло. Конечно, она и без признания Деймона знала, что прошлой ночью не она была истинным объектом его страсти, а только замещала Элен, но услышать, как он признает это вслух, оказалось гораздо больнее, чем она могла представить.
— Я знаю, что ты бы остановился... если бы я попросила.
— Понимаю, почему ты этого не сделала, — усмехнулся Деймон. — Все в порядке, я не жду от тебя объяснений. Наверное, тебе нужен был своего рода катарсис. Надеюсь, тебе стало легче. Но моя вина от этого не уменьшается. Я повел себя как эгоистичный мерзавец, я тобой манипулировал. То, что я не использовал никакой защиты... это было не случайно, я сделал это нарочно и прошу у тебя прощения. Клянусь, со мной такое впервые. Возможно, ты забеременела.