Любовь и горы
Шрифт:
Она вполне могла ожидать от него иронии по этому поводу, например: может, вам, мисс, ванну прямо сюда подать? Ну, ванну не ванну, а купание в горной речке ее вполне бы устроило. С тех пор как она мылась, прошло несколько дней, и если сейчас же она не окунется вводу, ей будет совсем плохо.
Билл молча отошел от стола, как будто хотел положить конец разговору, который завел его не на ту тропку.
– Хорошо, – сказал он. – Мне нужно отогнать скотину, упаковать упряжь, убрать в кухне.
– Я могу это сделать. Ты готовил еду, – сказала Гейл, вставая.
Билл покачал головой и широко расставил руки. Вышло очень забавно, будто он хотел создать преграду между
– Нет, ты готовила и убирала всю неделю. Я сделаю сам. Купайся, сейчас самое подходящее время для этого занятия. Ты помнишь правила.
Гейл повела плечом. Никоим образом нельзя было наносить вред окружающей среде, и поэтому все знали, как ходить в туалет, мыть посуду, убирать мусор, мыться, – на каждый из этих случаев существовала инструкция.
– Да, я помню.
У нее не было желания портить первозданную красоту этого уголка, и она не нуждалась в его напоминаниях.
– Хорошо, вон там, в коробке для утвари, есть таз. Где река, ты знаешь. Купайся, сколько хочешь, никто не будет тебе мешать.
Она молча кивнула и вышла из палатки-кухни. «Никто не будет тебе мешать». Эти вежливые слова еще долго стояли у нее в ушах. И она не совсем была уверена, что ей хочется остаться одной.
Глава 6
Билл немного повозился на кухне, стараясь не смотреть в сторону палатки Гейл. Услышав, как она прошла к реке, он тут же взялся за гору грязной посуды, пытаясь сосредоточиться на работе. И как только, по его расчетам, Гейл дошла до деревьев, скрывающих берег, Билл поднял голову и долго вглядывался в даль, ища ее глазами. Он едва успел заметить ее спину, золотисто-желтые волосы и перекинутое через плечо полотенце, прежде чем она скрылась за соснами.
Почему он вел себя так же глупо, как раньше? Что дернуло его снова заигрывать с ней, если прошлой ночью он сказал Гейл, что не хочет никаких отношений. Он хотел увидеть ее реакцию? Или чтобы она сошла с ума первая и пришла к нему, не на это ли он намекал, говоря о том, что они остались одни?
«Ты, вероятно, сумасшедший, сукин сын, хочешь быть наедине с ней. Ты же дал себе зарок. Но разве так уж страшно просто побыть с ней вдвоем, просто пообщаться?» Правда состояла в том, что он не только был очарован ею как женщиной и что его чувства к ней были глубже, чем он хотел.
Следующие полчаса или около того Билл пытался прогнать от себя эти мысли. Он вывел и покормил лошадей, упаковал ненужные вещи, мусор. Он старался не думать о том, что может сейчас происходить по другую сторону соснового перелеска, на берегу. Однако это было трудно.
Билл сложил коробки для продуктов, выпрямился, и его взгляд невольно устремился в ту сторону, где купалась Гейл. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, представляя запах мыла, проникающего в ноздри, и ощущение гладкой кожи под своими ладонями.
Он представлял Гейл, стоящую на берегу. Ее тело было гладким и блестящим от воды и мыла, она вылила на себя полный таз, и теперь кристально чистая вода струилась по ней. Сверкающие в солнечных лучах руки протянулись к лицу, чтобы протереть глаза. Потом она провела руками по волосам, отжимая оставшуюся в них воду. Ее точеная фигурка, повернутая к солнцу, казалось, была неотъемлемой частью пейзажа Скалистых гор, принадлежала ему изначально. Мысленно Билл потянулся к ней, дотронулся до нее, по его телу пробежала дрожь. Он тряхнул головой, и видение исчезло. В этот момент он почувствовал: желание близости было непреодолимо. В течение последних дней все его мысли и сны были только о ней. Он больше не мог не обращать внимания
Гейл была на седьмом небе от счастья. Быстро скинув одежду, она не без содрогания вошла в холодную воду горной реки. Однако скоро привыкла. Обхватив руками два валуна, она удобно расположилась между ними, упираясь ногами в скалу, откинула голову назад и закрыла глаза. Вода была временами просто ледяная, но Гейл уже не обращала на это внимания. Чем дольше она оставалась в воде, тем больше это нравилось. В самом деле, это чудесно, ощущение, словно грязь, пыль и дым от костра выходили из нее через кожу. Над головой в голубом небе плыли перистые облака, а вблизи слышен лишь шум горного потока. Это райское блаженство стоило того, чтобы вытерпеть все, что было раньше.
Закрыв глаза, Гейл перебирала в памяти прошедшие события. В первый день поездки она так ужасно чувствовала себя из-за длительного и непрерывного сидения в седле, что хотела бы умереть, а еще она хотела забраться в свой спальный мешок и очутиться в объятиях Билла Уинчестера. Это было свыше ее сил.
Встряхнувшись, Гейл открыла глаза и устремила взгляд в бездонное небо. Даже в холодной воде она трепетала при мысли о том, что было бы, если бы он продолжал целовать ее. Ее тело отвечало страстью. Она хотела, чтобы он пришел к ней поздно ночью.
Но в то же время она боялась.
У нее и ковбоя из Колорадо не могло быть будущего. И не стоит размениваться на любовные интрижки. Ей надоело об этом думать. Вне всякого сомнения, она была неравнодушна к этому человеку, да и он тоже. Она не знала, почему, лежа здесь, она представляет, как крепко он сжимал ее в своих объятиях, и что она чувствовала после его поцелуев, и почему она думает о скором отъезде домой в Кентукки как о спасении. Это был ад, в который она сама себя завела. Что было бы, если бы они с Биллом зашли дальше? Немного подумав, она пришла к выводу, что проблема в том, что у них неодинаковый образ жизни. Она много трудилась, чтобы получить право давать консультации, гордилась своей работой и даже тем, что ей приходится вставать рано утром. Ей важны были ученики, они зависели от нее, а она от них в той степени, чтобы ощущать, что ее труды не напрасны. Что ее ждет здесь, в горах? Жизнь на ранчо? Конечно, она могла бы ездить верхом на старушке Роузи. Но какая из нее выйдет жена ковбоя? При этой мысли у Гейл перехватило дыхание. Жена? Нет смысла даже думать об этом. Между ней и Биллом не было ничего общего, разве что страсть. И если бы они смогли насладиться оставшимися днями. Может быть… Но разве можно допустить, чтобы это произошло? А потом? Что потом?
Спустя полчаса Гейл вылезла из воды, собираясь намылиться и ополоснуться на берегу так, как учил их Билл. Она вспомнила его наставления слово в слово.
– Мыло есть мыло, каким бы биологически чистым оно ни было, – говорил он. – Мы не должны наносить вред окружающей среде, так что необходимо позаботиться об этом. Если мы будем намыливаться и ополаскиваться только на берегу, мы предотвратим попадание мыла в чистую горную воду, а земля будет естественным фильтром.
Гейл тоже всегда беспокоилась о чистоте окружающей среды. Она старалась покупать биологически чистые продукты, такие, как мыло и моющие средства с биодобавками, отдавала в переработку газеты и банки из-под соды и фильтровала воду. Ей неприятно было даже думать, что кто-то может портить эту красоту мусором и химикалиями. В самом деле, разве это не огромное удовольствие – купаться в извилине этой чистой горной реки?