Любовь и гром
Шрифт:
— Стой-ка, Сондерс, — вдруг сказал Ангел. У охваченного мрачными мыслями Пита чуть сердце не выскочило. Но, проследив за взглядом Ангела, он увидел то, что раньше него успел заметить напарник, — вдали двое всадников взметали тучу пыли.
— Глазам своим не верю, — пробормотал Пит. — Думаешь, он наконец-то сделал свое дело?
Ангел не потрудился отвечать, а Пит предусмотрительно не стал настаивать. Ладно, и так скоро все станет ясно. Он молча последовал за напарником в густые заросли шалфея, где их не заметили бы до тех пор, пока они сами не захотят.
Согласно договору, и днем и ночью они должны были
Ежедневно двое из отряда англичанина выезжали на место встречи и каждый раз возвращались ни с чем. Единственной причиной, по которой босс не отменил свой план после двухнедельного бесполезного ожидания, был его расчет на то, что ему передадут эту бабу из рук в руки и он сможет наконец-то лично свернуть ей шею. Пока оставалась такая возможность, он не хотел избавляться от полукровки и заменять его на своего человека. К тому же весьма сомнительно, что новому проводнику удастся увести герцогиню от охраны, а в таком случае ему пришлось бы попытаться убить ее прямо в лагере.
После десяти минут напряженного наблюдения Пит наконец пришел к выводу, что на одном из всадников не длинный плащ, как он думал, а амазонка.
— Это ведь она, да?
Вообще-то он спросил не для того, чтобы получить подтверждение, вопрос вырвался от изумления. Он-то ведь действительно полагал, что они тут понапрасну теряют время!
Но Ангел тем не менее ответил:
— Из-под этой смешной шляпки видны рыжие волосы. Пит вгляделся повнимательнее.
— Ну и зрение у тебя! Я отсюда не вижу даже шляпы, не то что волос!
Но довольно скоро и он увидел.
Джослин уже переставала нравиться эта прогулка, уводящая ее все дальше и дальше от лагеря. Они с Майлзом проскакали несколько миль, но никаких следов луга или долины она не обнаружила. И вообще ничего, заслуживающего внимания. Ей запоздало пришло в голову, что у Майлза могли быть совершенно другие причины завлечь ее сюда. Например, попытаться захватить и потребовать выкуп. Ведь, если на то пошло, она же разрушила его планы прибрать к рукам ее состояние запойным путем. Может, он хочет теперь получить се деньги по-другому? А она сама облегчила ему задачу из-за глупого чувства вины.
Едва у нее появились сомнения, как тут же возникли и другие идеи. А если Майлз не поверил ее россказням? Тогда он, возможно, завлек ее подальше, чтобы все-таки заставить выйти за него? Джослин вздрогнула, представив себе, каким образом он может осуществить свой план. Способов принуждения много, и все крайне неприятные.
При этой мысли она резко рванула поводья, осадив Сэра Джорджа. Майлз спокойно остановился рядом.
— Что-нибудь случилось?
Услышав невинный вопрос, заданный с озабоченным выражением лица, она почувствовала себя глупо, но не настолько, чтобы ехать дальше.
— Голова разболелась. Боюсь, мне придется отказаться от удовольствия созерцать ваш чудо-луг.
— Но здесь уже недалеко, — возразил он. Слишком уж он настойчив, с возмущением подумала
— В самом деле? Все, что, я вижу впереди, это… — двое мужчин, выехавших из зарослей футах в тридцати от них, заставили ее закончить фразу по-другому:
— ваших друзей!
С этими словами она схватилась за ружье, но Майлз положил руку на ее пальцы и больно прижал. Его револьвер был направлен ей в грудь.
— Не делайте глупостей, герцогиня, — предупредил он, выдергивая ружье из чехла и отбрасывая в сторону.
— Вы имеете в виду больших, чем я уже сделала? — злобно огрызнулась она.
Всадники приблизились. Если бы Майлз не держал ее на прицеле и не стоял так близко, она бы пришпорила Сэра Джорджа. Но Джослин поняла, что ее обхитрили. И подумать только, мысль о таком варианте ей даже в голову не приходила! Но каким образом Майлз оказался замешан в это дело? Длиннонос просто физически не мог с ним связаться! Где? Когда? И все же у нее не было ни малейшего сомнения, на кого работали эти люди. Как, впрочем, и в том, что Майлз заманил ее к ним в руки.
— Вы действительно не оставили мне выбора своим неожиданным сообщением, герцогиня, — тихо произнес Майлз, прежде чем мужчины подъехали к ним. — Я предпочел бы получить все, но и обещанных за вас пяти тысяч вполне хватит.
— И вы ожидаете от меня сочувствия, что вынуждены удовлетвориться столь ничтожной суммой? Господи, ну и осел же вы!
Он побагровел.
— Что бы они с вами ни сделали, герцогиня, я буду только счастлив!
Больше всего ее взбесило, что он даже представления не имеет, за что получил свои иудины деньги. Но Джослин не сомневалась: знай он, все равно поступил бы так же. Для нее-то не являлась секретом уготованная ей участь. Но, к счастью, в данный момент герцогиня была слишком разъярена его алчностью и своей собственной глупостью, чтобы думать об этом. Кроме того, она знала почти наверняка: сразу ее не убьют, и сильно сомневалась, что один из этих людей и есть ее немезида. Вполне логично предположить, что, как только они ее заполучат, Длиннонос пожелает лично ее убить. В конце концов он слишком долго и сильно старался ради этого и вряд ли удовлетворится лишь рассказом о ее смерти.
— Счастлив, значит? Ну и как же вы намерены объяснить мое отсутствие охранникам? Вы меня потеряли, или со мной случилась беда?
— Думаю, сойдет падение в реку, — брюзгливо ответил он.
— Ах, как практично! Но хотелось бы пожелать вам сыграть роль получше, чем вы это делали в последние две недели! Если хоть один из моих людей усомнится в ваших словах, то можете быть уверены, вам с вашей сестрицей не удастся уйти с этими нечестно заработанными деньгами.
Он вдруг расплылся в самодовольной улыбке.
— Вы действительно поверили, что Маура мне сестра, да? Вообще-то она моя любовница.
Эта информация несколько вывела Джослин из равновесия, но ненадолго.
— Очень умно, мистер Драйден. Но это единственная часть вашего маленького представления, которая выглядела убедительно.
— Черта с два! — рявкнул он. — Вы верили всему!
— Как и вы. — Настал ее черед улыбнуться. — Мне очень жаль разочаровывать вас, вы, ничтожный охотник за приданым, но я сегодня солгала вам. Неужели вы действительно полагали, что я выйду замуж за человека, чьи намерения настолько очевидны?