Любовь и гвозди
Шрифт:
Когда мы ссоримся, мне снится Тэд. И жизнь обретает позитивные краски. Тэд неуловим, недосягаем. Он где-то в золотых степях Ала-Тау. Это была первая школьная любовь. У него. Мальчишки из моего класса. Любовь взглядами, случайным прикосновением рук на переменке, странной запиской в кармане моего пальто, висящем в раздевалке. « Я.Т. Л. » Я лишь догадывалась об этой его любви своим невинным умом. И никто бы и не узнал о ней. Если бы не его родная сестра Аська. Она нашла у него под подушкой дневник. И прочла. И рассказала всему нашему классу. И все узнали. И мне стало стыдно. Дурочка Аська! И я тоже. А после этого в моем портфеле я увидела записку с гордым признанием: «Я с тобой покончил. Прости за любовь». И снова, в последних классах, на моем учебнике по литературе, где на обложке я нарисовала рожицу нашего новенького учителя физкультуры, и мечтательно подписала: «Петя Б.», появилась надпись: «Петя Б. дурак. Я.Т. Л». А рожица Пети Б. была яростно перечеркнута шариковой ручкой. Я стеснялась этой его тихой любви. Может быть, из – за моей юной безгреховности. Мои одноклассницы давно уже бегали на дискотеку, нарядные. А я, сидя за книгой, у окна, с грустью глядела им вслед.
А еще позже, звонок на домашний телефон. И молчание. Я дома, на каникулах. И я интуитивно догадываюсь, что это он. Из своего далекого города.
–Тэд? Ты это?
– Привет! Я хочу тебя видеть.
– Что мешает?
– Я прилечу. Сейчас. И он прилетает, добирается на попутках в наш городок. А его мама растерянно делится по телефону с моей мамой этой новостью.
– Тэд почему- то летит домой. Хотя, был тут неделю назад. Странно Когда он является ко мне, моя мама многозначительно бросает на меня взгляд. Уже скоро 20 лет. Уже пора бы и замуж. Так принято. Хотя, разные нации. А это пока не принято. Мама тихо спит в своей комнате. А мы тихо шепчемся на кухне. И он вдруг говорит, что впервые познал женщину. Его сокурсница. И он должен на ней жениться. И мне становится больно. Женщины ревнивые создания. Пещерные инстинкты! А, когда мы снова уезжаем по своим городам, он пишет мне письма, полные романтики. И грозится, что, если я выйду замуж, то моему мужу несдобровать.
Потом я узнаю, что Тэд женился. На той своей сокурснице. На девушке, с раскосыми глазами. Она дочка милицейского чина. Потом Тэд женился еще раза два. На дочерях больших начальников. Это я узнаю от своей мамы, которая дружит с его мамой. И моя мама даже была приглашена на одну из свадеб, на которой Тэд весь вечер живо общается с друзьями. И почему- то даже не смотрит в сторону своей одиноко грустящей невесты. Мы больше не видимся с ним. Он становится влиятельным человеком в правительстве страны. И его родная сестра Аська, рядом с ним, сделалась важной чиновницей. И одноклассники надоедают ему всякими просьбами. В соцсетях его нет. А мне так хочется поболтать с ним на ФБ. Говорят, что он прилетал на вечер встречи с нашим классом, на своем самолете. Организовал ресторан. Сам, почему -то в трапезе не участвовал. И улетел, не попрощавшись.
Я тоже вышла замуж. Житейские штормы бросали меня, то на один берег страны, то выносили на другой. Но, всегда, когда мне тяжело на душе, мне снится Тэд. В хорошем, теплом сне. Защищая от всех невзгод. Он берет меня за руку и кружит вокруг себя. И я просыпаюсь с загадочной улыбкой и становлюсь счастливой. Когда любишь, иначе дышишь. Иначе видишь, летаешь, паришь над землей. Я любила его любовь ко мне.
Но, кажется, мой самолет вот-вот стукнется колесами о бетон. Хватит слюней! Пора вернуться в реалии.
Эротика со сканером
Мы приземлились. Мы уже в автобусе. Ждем. И наблюдаем за сценой на трапе. По нему вальяжно спускается семейка с двумя мелкими девчушками. Молодые родители устроили игрища на трапе. У каждого их ребенка по багажу, в виде машинок розового цвета на колесиках. И вот эти розовые машинки девочки тянут за веревочки по трапу. Шаг за шагом. Ступенька за ступенькой. Родители восхищенно подбадривают своих чад. Учат жизни, как кошки учат котят. Они спокойны. Они, очевидно, шведы. А я бешусь. И нервно гляжу на часы. До окончания регистрации на Стокгольм осталось 15 минут. Я выбегаю из автобуса. Мчусь в зал таможенного досмотра. И вижу несколько длинных очередей, разделенных лентами. Моя соседка, та холеная дама, уже на контроле. Пассажиры бизнес класса вне очереди. Несправедливо! Я опаздываю на самолет. Протискиваюсь сквозь строй, слышу смешки пассажиров сзади. Реакция европейцев. Лезть без очереди – хамство, примета, по которой можно распознать наших соотечественников. Очередь вежливо оттирает меня назад. Я к девушке в форме, с рацией в руке. Показываю билеты. Она ведет меня вперед. Я ставлю на ленту свои сумки. И милая девушка на досмотре отбирает у меня банку с медом и воду. Бросает в контейнер. Наверное, после смены работники таможни радуются всей добыче, деля ее меж собой! Не думаю, что все это утилизируется. Таможенник в Борисполе,
Нет, я не стирала нождачкой отпечатки пальцев. Не вытравливала их кислотой. И не срезала кожные узоры лезвием, как это делают ушлые уголовники.
Но сканер никак не хочет показывать мою дактилоскопию, хотя я очень старательно прикладываю пальцы к стеклышку, слушая указания пограничника. Парень в форме не выдерживает и зовет на помощь коллегу. Вдвоем они прижимают мои пальцы, то сильнее, то слабее. Их руки влажные, прикосновения очень интимные…Биометрия гарантирует быстрый пограничный контроль.
А с моими пальчиками, стертыми, очевидно, на клавиатуре, на границе всегда затор. Пассажиры молча терпят, а мы все стараемся, меняя позы пальцев. И я, ощущая знойную руку молодого пограничника, уже кокетничаю с ним:
– Ну, не можете идентифицировать, не выпускайте. Останусь здесь жить, с вами. Погранцы сопят над моими пальчиками. А, может быть, у них сканер такой? Шаурмой запачкан! Я достаю салфетку влажную, протираю стеклышко. О, чудо! Сканер ожил! Наконец – то, у нас все получилось. Ха! Прибалтика в Евросоюзе, а руки, видать, по – прежнему не моют. Я выбегаю из зоны контроля. Ищу свой терминал. И попадаю в длиннючий магазин. Это новая западня. Это дьюти-фри. И я понимаю, что «Эйр-Балтик» считает, что каждый пассажир обязан побывать здесь и потратиться. Пока я, плутаю меж стоек с рижскими бальзамами, конфетами и разной коммерческой хренью, ища выход, я опаздываю на свой самолет в Стокгольм. Девушка в синей форме и рацией захлопывает перед моим носом стеклянную дверь выхода к самолету. Я чуть не плачу, прошу девушку сжалиться, пустить. Девушка неумолима.
В аэропорту Читы, как- то было дело, я тоже задержалась на транзите.
И уже посадка во Владивосток закончилась, и двери закрыты.
Но наши ж, люди душевнее! Прониклись, пустили. А тут, блин, все так бесчеловечно! Самолет стоит еще десять минут. И я все это время любуюсь им, умоляя девушку. А потом с тоской смотрю, как подымают трап и раскручиваются лопасти пропеллера.
В кассе мне отказываются возместить хотя бы часть стоимости билета. Предлагают купить новый, за 140 евро. Служба пограничного контроля выполняет свою работу. А «Эйр-Балтик» свою. Ну, не судиться же мне с ними! Мне надо в Стокгольм! А не носиться по судам Риги. И это логично. И, очевидно, что об этом здесь знают и злоупотребляют. Вместе со мной у кассы рыдает женщина с ребенком в коляске. Им тоже не хватило 30 минут. Блудили по просторам аэропорта. Путались в западне дьюти-фри. И им тоже отказали возместить билеты. Я устало падаю в кресло. Что делать? Оле ждет. Если я не приеду, что подумает обо мне швед? Очередная мошенница? Но у меня нет денег. Свободных денег. В кармашке трусов, застегнутом на английскую булавку, лежит НЗ. Это несколько соток долларов, взятых в долг. На случай форс-мажора в Швеции. Форс-мажор дома у меня уж наступил. Лера увела не только моего мужа, но и его кошелек.
Шведская семейка
И тут я вижу шведскую семейку. Ту, что на трапе устроили игрища со своими чадами. Не без их помощи я опоздала на самолет! Они, оказывается, тоже летят в Стокгольм. Но билеты взяли с разницей в два часа. Уже ученые! Тоже не успели однажды на самолет. Мы знакомимся. Тарас с женой и двумя дочерьми уже шведы. Они из Донецка. Когда их дом разбомбили, они уехали в Стокгольм. Сначала это был шок познания радости. Потом быстро привыкли к хорошему. И теперь, когда прилетают домой, в Донецк, то шок испытывают снова. Тарас менеджер в компании. У них дом, девчонки ходят в сад. Но только три раза в неделю. Остальное время мать должна быть с детьми, воспитывать их. Есть у них и собака мелкой породы. Она тоже посещает собачий садик. И платит Тарас за садик собачий дороже, чем за сад детский. К животным в Швеции отношение особое. Более четырех часов собака не должна быть одна. Иначе хозяина лишают собачьих прав. Если, конечно, кто-то из соседей настучит, куда следует. Тарас искренний, глаза у него восхитительного цвета спелых васильков. Он доброжелателен ко мне. И сам берется позвонить Оле. И на уверенном шведском языке рассказывает тому о моем приключении. О том, что мне не хватило 30 минут. И не моя на то вина. И я слышу, как они оба спокойно и с юмором общаются. Никакой катастрофы нет. Я прилечу следующим рейсом. А потом Тарас обращается ко мне.
– Ваш Оле тоже говорит, что уже сталкивался с подобным. Это коррупция. «Эйр-Балтик» делает деньги таким образом. Тарас дает мне свой телефон, на всякий пожарный случай. Обещает помощь, если, вдруг, понадобится. А я достаю из потайного кармашка НЗ и покупаю в кассе билет до Стокгольма.
Швед Оле
Дорога размазана скоростью, мчит вдоль соснового леса, восхищает приметами европейского шика. Ни ямы, ни гвоздя, лишь ослепительно белые разметки, да знаки с изображением оленей. Среди сосен виднеются дома с вишневой черепицей. Шведы – лесные братья. Селятся среди деревьев, отдельно друг от друга на расстоянии в 100 -200 метров. И в гости, на чай, к соседям не ходят. Криминала здесь нет. И потому двери не закрываются на ночь. Таков стандарт их жизни. Это мне рассказывает Оле. Он за рулем. Оле такой же, как и на фото с сайта. Обычный швед. Светлый. Лицо квалифицированного фермера. Синяя толстовка, с катышками, чистые кроссовки. Волосы взъерошены, давно требуют ножниц доброй парикмахерши. В салоне слегка пахнет сеном. Я смущена. Но внешне довольна и счастлива. Куда уж деться! Когда я увидела его на выходе среди встречающих, я поняла. Да, уж! Погорячилась! Ни химии, ни физики здесь не может быть! Даже после длительного знакомства. Да, и, вообще, не могу я изменить своему родному мужу Косте. Даже, если он ушел к другой. Но Оле тянет губы к моей щеке. И я в ответ так же целую его в щеку. Первый поцелуй. Дружеский!