Любовь и Хоккей

Джей Монти

Я захожу в свою комнату хоккейных сувениров, когда у меня в кармане начинает жужжать телефон. Я ставлю коробку на место и достаю свой телефон, отвечая на него, не глядя на экран.

— Бишоп на проводе, - бормочу я, присаживаясь на корточки, чтобы заглянуть в коробку на полу.

— Угадай, что на мне сейчас надето...

Я чуть не роняю телефон и одновременно задыхаюсь, когда ее голос проникает через динамик. Я встаю, оглядываюсь, чтобы убедиться, что вокруг никого нет, выглядываю в коридор и быстро закрываю дверь, прислонившись к ней спиной.

— Вэлли, ты не можешь говорить такое

дерьмо, - кричу я шепотом в трубку. Я с глухим стуком откидываю голову на дверь, закрываю глаза и вижу только ее.

Она как мираж, постоянно возникающий и исчезающий в моем сознании. Эта ухмылка, этот смех, ее сумасшедшие волосы до задницы и чертовы лимоны - всегда лимоны.

Я не уверен, когда Валор превратилась из долговязой кудрявой девчонки в сногсшибательную бомбу с чертовски модельным телом, но это случилось.

И позвольте мне просто сказать, что я не был готов к этому. Черт возьми, ни один мужчина не был готов к этому.

Моя мораль выбивает из меня все дерьмо за то, что я думаю, что Валор привлекательна, но гетеросексуальный мужчина во мне? Думает, что она... нечто.

— Проверь свои сообщения.

— Клянусь Богом, Валор, если бы ты послала мне гребаный...

— Просто заткнись и смотри, Би, - обрывает она меня, и я стону. Убираю телефон от уха, чтобы проверить сообщения от нее.

Улыбка озаряет мое лицо, когда я смотрю на фотографию. Вот она. Ее веселая натура, всегда улыбающаяся. На снимке Валор в толстовке с капюшоном Чикагского университета стоит перед своим зеркалом. Ее джинсы облегают каждый изгиб ее тела. Блять, нет. У нее нет изгибов. Плохой Бишоп. Мысли здраво, говорю я себе.

Ожерелье болтается снаружи ее толстовки, мое ожерелье. Еще одно напоминание о том, насколько мы связаны. Ее комната - это катастрофа, как и ее прическа. Я вижу хоккейные коньки, брюки, рубашки, ее покрывало сброшено с кровати, а на его месте лежит куча разных учебников и бумаг. Я со смехом качаю головой, глядя на ее беспорядок.

Я снова подношу телефон к уху и слышу ее мягкий голос, доносящийся из трубки.

— Угадай, кто только что подписал контракт с Чикагским университетом?
– она почти бормочет. Я слышу дрожь в ее речи, и все, что я хочу сделать, это обнять ее.

— Я так горжусь тобой. Ты это заслужила. Боже, Валор, ты заслуживаешь всего, - выдыхаю я в трубку. Мое сердце переполняется. Она единственная девушка, единственный человек, который заставляет меня чувствовать, как мое сердце вот так подпрыгивает к горлу.

— Да, ну, я просто подумала, что должна дать тебе знать, - отрезает она. Я почти вижу, как она прикусывает внутреннюю сторону своей щеки.

— Вэлли...
– Я начинаю, но она уже снова говорит.

— Если ты так гордишься мной, то где же ты был? Почему ты не отвечаешь на мои телефонные звонки, на мои сообщения? Ты говоришь мне, что мы были ошибкой, а потом просто... просто бросаешь меня?
– В ее голосе слышны сильные эмоции. Я вижу, как слезы текут по ее лицу, и эти зеленые глаза сияют серым.

Я закрываю глаза, надеясь, что эта дверь сможет удержать меня и мои эмоции.

Мои губы безупречно сливаются с ее губами, и на вкус

она как чертов лимон. Все эти гребаные конфеты, которые она поглощала все эти годы, сделали ее сладкой, терпкой, острой, приторно-сладкой. Святое сочетание, решившее отправить меня прямиком в чистилище.

Я чувствую, как ее нежные руки обвиваются вокруг моей шеи, притягивая меня ближе к ее телу. Я прижат к ней спереди, а ее спина вжимается в стену позади нас. Мои руки останавливаются на ее бедрах, мои пальцы впиваются в ее кожу.

Моя нижняя половина идеально совпадает с ее. Жар от ее сердцевины распространяется прямо на мой член, и именно тогда этот момент превращается в пламя. Наблюдать, как она кончает, было прекрасным моментом. Я никогда не видел ничего более потрясающего.

Я ничего так не хочу, как наклонить ее и трахать до тех пор, пока она не сможет ходить. Мой член умоляет меня похоронить его внутри ее тугих стенок. Мой разум блуждает в опасном месте.

Я отрываюсь от нее, полностью отстраняясь. Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами, от открывшегося передо мной видения у меня скручивает живот, а гормоны взлетают до небес. Ее красные губы припухли, джинсы расстегнуты, низко висят на бедрах, а дыхание тяжелое.

Какого хрена я только что сделал?

Черт возьми, Бишоп, что ты только что сделал!

О, совершенно верно. Я только что целовался с гребаной несовершеннолетней девчонкой, которая, оказывается, не только дочь одного из моих самых близких друзей, но и та, кого я должен защищать от таких парней, как я. Я в шоке провожу рукой по лицу, затем по волосам.

— Черт!
– Я ругаюсь вслух. Поворачиваюсь так, чтобы моя спина была обращена к ней, я не думаю, что могу смотреть на нее прямо сейчас. Что я наделал?

— Бишоп, не надо. Я хотела этого. Я всегда этого хотела. Я... я люблю тебя.

Как будто эта ситуация не может стать еще хуже. Мое сердце разбивается на миллион осколков, крошечных кусочков. Ублюдок. Любовь? Она даже не понимает, что говорит.

Я немедленно поворачиваюсь.

— Любишь меня? Валор, это, - говорю я, указывая между нами, - Это была ошибка. Я не знаю, о чем я только думал! Это была ошибка. Ты меня не любишь, - говорю я ей с жестким взглядом.

И вот так, впервые, я наблюдаю, как тускнеет свет, который так ярко горит внутри Валор. Как будто одна из свечей в ее душе погасла. Я наблюдаю, как часть ее затвердевает от моих слов, начинает возводить стену вокруг ее невинного сердца. Стена, которую я создал.

Теперь мужчине, с которым она должна быть, придется бесконечно удивляться, почему он никогда не сможет разрушить эту стену. Почему одна из свечей, которая помогает ей сиять так ярко, не горит. И все из-за меня.