Любовь и Хоккей
Шрифт:
Я чувствовала его запах, тот же самый одеколон, которым он пользовался с восемнадцати лет. Я слышала его тяжелые шаги: пятка-носок, пятка-носок. Я слышу, как его рубашка касается его тела, когда он делает глубокий вдох.
В основном... в основном, я чувствовала его. Его присутствие было зажигалкой, которая зажгла во мне гребаный огонь. От основания моих ног до макушки моей головы все это горело для него, как это было, когда он впервые прикоснулся ко мне, когда он улыбнулся мне, и теперь, спустя все эти годы, он все еще влияет на меня таким образом.
Он поглотил
Я поворачиваюсь тихо, только головой. Мои глаза видят, как он входит в дверной проем, и моя грудь пульсирует, когда я вижу его.
Бишоп прекрасен.
Я знаю, что должна описать его как горячего, или тлеющего, или сексуального, что-то мужественное, но это просто неправильно. Дело не в том, что он не сексуален, потому что он может вызвать похоть, поверь мне, это просто…
Он внушает благоговейный трепет и восхищение, отдаленность, на которую приятно смотреть, но она недоступна. Он пробуждает интровертную глубину, страстное желание, мечтательность. Он как сон, призрак, как будто, когда ты протягиваешь руку, чтобы прикоснуться к нему, он исчезает в твоем воображении.
Его волосы откинуты с лица и мягкими волнами падают на широкие плечи, несколько прядей свисают перед лицом, но я знаю, что скоро он возьмет эти большие руки и уберет их назад. Он подстриг бороду около недели назад, так что пятичасовая щетина подчеркивает линию его подбородка.
Моя рука мгновенно поднимается, чтобы коснуться католического кулона, свисающего с моей шеи. Столько лет прошло, а я до сих пор его не сняла. Цепочка порвалась несколько месяцев назад, и у меня чуть не случился срыв. Он поцеловал меня в лоб и сказал, что все исправит. Поэтому он купил мне другую цепочку и надел на нее кулон.
Это ожерелье - гораздо больше, чем просто ожерелье. Это постоянная память обо всем, через что мы прошли, обо всем, что сделала Вселенная, чтобы убедиться, что мы оказались вместе. Анна подарила ему это однажды, на его день рождения, а потом он подарил его мне. Каким-то образом судьба распорядилась так, что мне понадобилась частичка моей матери.
Он так сильно отличается от того, когда я впервые увидела его. Он был свеж лицом, молод, полон жизни. Он был уже не тем молодым человеком, которого я встречала много лет назад. Наша история, наше прошлое были отметинами старения на его лице.
Он выглядел закаленным от мира, более сильным, с меньшей вероятностью сломаться, чем когда мы были молоды. Мое сердце пробежало марафон, когда его ярко-голубые глаза встретились с моим пристальным взглядом.
Когда он видит меня, на его лице появляется злая ухмылка, от которой у меня в животе порхают бабочки. Он хитро подмигивает мне, и я закатываю глаза от его глупости. На нем джинсы, в которых его задница выглядит великолепно, и футболка с названием средней школы, в которой он тренирует.
Бишоп ушел на пенсию в тот год, когда мы воссоединились вместе, а несколько месяцев спустя занялся тренерской деятельностью. Ему предлагали эту должность в нескольких крупных колледжах
Однако наш романтический момент прерывается, я наблюдаю, как маленькое тело протискивается мимо него и несется ко мне.
— Мама!
Я никогда в жизни не знала такой маленькой и в то же время такой большой любви. Я встаю, присаживаюсь на корточки и протягиваю руки, чтобы она приземлилась. Ее вьющиеся волосы подпрыгивают при каждом шаге. Они нежно-красные, с вплетенными в него частичками натурального блонда. Мой папа называет ее своим Песочным Пирогом. Эти большие голубые глаза смотрят на меня так, словно я держу в своих руках весь мир, и для нее я так и делаю.
Она врезается мне в грудь, и я смеюсь. Я поднимаю ее маленькую фигурку, поворачивая ее в своих руках. Выдуваю воздух ей в шею, заставляя ее хихикать.
— Мама, прекрати! Мама!
– умоляет она с еще большим смехом.
Мне всегда нравилось прозвище Вэлли, но еще больше мне нравится, когда меня называют мамой. Это мое любимое имя. Я многое выиграла в своей жизни. Награды за среднюю школу, достижения в колледже, я выиграла два Кубка Стэнли и работала над третьим. Я выиграла премию Колдера в номинации "Новичок года" и три года подряд выигрывала "Харт Мемориал Трофи".
Но ничто не сравнится с тем, чтобы быть мамой этой маленькой девочки.
Это был мой последний год в лиге. Я всегда думала, что буду расстроена, уйдя из хоккея, но я с нетерпением ждала возможности проводить больше времени с Далией. Она росла так быстро, и я боялась, что упустила слишком много, пока была в дороге.
Теперь я поняла, почему мой отец ушел на пенсию. В детстве я думала, что он сумасшедший, и не собирался уходить на пенсию, пока его не вынудят. Потом у меня родилась Далия, и я поняла, что ничего так не хочу в этой жизни, как быть ее мамой.
Когда мы узнали, что я беременна, я чуть не упала в обморок, а когда мы узнали, что у нас будет девочка, я была в ужасе.
Я? Самый сорванец из всех? Иметь дочку?
Я не умела заплетать косы или делать макияж. Я ненавидела Барби. Я понятия не имела, как я собираюсь это сделать. Пока я не поняла, что мой отец показал мне, как любить своих детей, и это все, что имело значение. Они хотят чувствовать себя любимыми и желанными.
Кроме того, моя дочь терпеть не может, когда ей заплетают волосы, и предпочитает гулять на улице, а не играть с Барби. Так что в этой части мне повезло.
— У тебя был хороший день, Далия Рейд?
– Я целую ее в лоб, глядя на нее в своих объятиях.
Далия Рейд Маверик. Рейд - это от моего отца, но Далия? Далия означала судьбу. Потому что именно такой она и была.
— Да! У меня был самый лучший день в моей жизни, мама! Поп-Поп и Ни-Ни угощали меня всевозможными конфетами!
– взволнованно говорит она.
Я смеюсь, глядя на своего мужа, который стоит рядом со мной. Он тянет за один из моих обрамляющих лицо локонов и наклоняется, чтобы чмокнуть меня в губы.