Любовь и кое-что еще

Николаева Юлия Николаевна

– Да неужели решил выделить время в своем плотном графике, – съязвила я, вставая следом за ним.

– Зануда, – весело протянул он, двигая в сторону зеленого каната, а я подумала: теперь это слово имеет совершенно не тот смысл, что раньше.

Петя действительно занялся изучением записной книжки, да так основательно, что перестал вовсе замечать что-либо вокруг. Устроился в стороне от стоянки на траве, подложив под голову рюкзак, и в ус не дул, кто будет обед готовить? Или завтрак? Короче, пожрать кто приготовит?

Пошатавшись по лесу, я собрала хворост.

Соорудив кострище, занялась обедом, решив особенно не усердствовать и приготовить макароны с тушенкой. А что, самая что ни на есть походная еда. Вспомнилось, как мы с папой выбирались в лес, как он учил меня разводить костер, ставить палатку, готовить. Отец часто повторял, что в лесу все чистое, и сам следовал этому правилу. Кстати, с ним гораздо проще находиться в походе, сразу отбрасываешь многие заморочки. Еще папа очень любил походную кухню, утверждая, что даже каша, приготовленная на костре, будет в сто раз вкуснее блюда из ресторана.

Я смотрела на языки огня, ласкающие котелок, грустно улыбалась, подкладывая периодически дрова. Далеко ушла в воспоминания, потому не заметила, как Петя вернулся на стоянку, и вздрогнула, услышав его слова:

– Ничего себе, а я-то думаю, что меня так повлекло сюда.

Усмехнувшись, я принялась накладывать макароны, надеясь, что Петя не заметил моего настроения. Но он вдруг спросил:

– Надеешься найти отца?

Я замерла с тарелкой в руках, вздохнув. Не думаю, что Смолов тот человек, с которым стоит делиться переживаниями. Потому ограничилась коротким:

– Да.

Ели мы молча, я хмурилась, словно только начиная осознавать, что отправилась искать отца. И что могу его найти. Одна часть меня не готова была пережить его утрату, но другая смирилась с тем, что отца в моей жизни больше нет, и теперь назревал межличностный диссонанс.

– Ты просто гуру макарон с тушенкой, – заметил Петя, отставляя миску, – может, возьмешь на себя всю полевую кухню?

– А ты будешь с нимфами прохлаждаться? Кстати, посуду моешь ты.

Я разлила чай из маленького чайника, который успел закипеть, пока мы ели, огонь я развела на славу, надо бы поаккуратней с дровами. Передала Пете термокружку, он принял ее, разглядывая меня внимательно и с легкой улыбкой.

– Что еще? – поинтересовалась я. Он качнул головой.

– Тебе ведь не нужен источник, – сказал, когда я уселась. Я пожала плечами.

– Если честно, я не очень верю в то, что он существует. То есть сам источник, отпив из которого, станешь бессмертным.

– Я тоже не верю, – порадовал меня Петя, я уставилась на него.

– Зачем же тогда все это путешествие?

– Если о каком-то месте идет слава подобного рода, это неспроста, – начал рассказывать он, – для тебя все началось с истории прапрабабки, но если верить данным, был же какой-то лекарь, знахарь, кто его разберет, который подкинул ей идею об источнике. Неизвестно, сколько столетий все это тянется, понимаешь?

– Не совсем.

– В таких местах часто бывают зарыты клады. – Я только рот открыла. – И даже не то, что зарыты, источники как бы окружают золотом,

делая таким образом это место священным.

– Так ты надеешься найти клад? – выдала, наконец. Он кивнул.

– Знаешь, бессмертие меня не особенно привлекает, – хмыкнул, делая глоток, – здесь, конечно, весело, но хорошего понемногу, как говорится. А вот золотишко – это интересно.

– Ты не боишься, что тебе голову там оторвут?

– С чего бы вдруг?

– Ну… Тот мужчина, что помогал прабабке, не вернулся, и она о нем никому не рассказывала. Мой папа тоже пропал, когда был вроде бы близок к финалу. Вдруг источник с золотишком охраняет злобное племя аборигенов, которые приносят в жертву мужчин детородного возраста.

– Маня, ты Индиану Джонса пересмотрела. Не думаю, что эти моменты связаны.

– Почему?

– Потому что ты не можешь быть уверенной в том, что твой отец вообще дошел до источника. Как и тот мужчина. Главное, не начинай фантазировать, особенно не имея фактов. Иначе можно далеко зайти.

Петя, поднявшись, сгреб посуду и потопал к морю. Вот не лень ведь, идти-то прилично. Но питьевую воду надо экономить, не поспоришь. Здесь она приравнивается к тому самому золоту, на которое нацелился Смолов. Странно, что мне даже в голову не пришло, что его интересует на самом деле. Хотя источник бессмертия – неплохая цель, по крайней мере, звучит.

Вернулся Петя не один, все с той же нимфой и невысоким лысым мужичком с кудрявой бородой до груди. На вид ему можно было дать как тридцать, так и пятьдесят. Он много улыбался, выглядев при этом придурковато и радуя окружающих наполовину беззубым ртом.

– Это кто? – поинтересовалась я шепотом у Пети.

– Это Будда.

– Да ну? Именно так я его себе и представляла.

Петя посмеялся.

– Макароны остались? Надо покормить парочку, за жратву они продадут все на свете.

Этого добра было не жалко, и я насыпала полные миски, парочка ела с аппетитом, Будда щурился, словно от блаженства.

После мы отправились в горы, в которые упирался наш лес. Будда шел с палкой в руке медленно, но уверенно, нимфа порхала, мы с Петей топали следом. На самом деле, дорога была не очень легкой, особенно если учесть, как жарило солнце. Мне лично показалось, что я близка к смерти, когда мы, наконец, оказались на месте. Тут было интересно: словно маленький поселок из небольших хижин, выстроенных вручную. Неужели они и впрямь живут здесь круглый год? Не могу себе представить подобного.

У Будды обнаружилась жена, ей тоже на вид было от тридцати до пятидесяти, но если Будда блаженно улыбался, то она больше напоминала королеву из Алисы, которая постоянно орала: отрубите им головы. Такое желание я отчетливо увидела при нашем появлении. Однако захваченные со стоянки припасы ее смягчили. Она даже пригласила нас сесть. Петя начал трепаться о разном, перескакивая непринужденно с темы на тему, Тина, как представилась женщина, поддерживала беседу, хоть и сдержанно. Я слушала ее рассказы, она много знала об этих местах, но ничего полезного услышать не удалось.