Любовь и колдовство (Сокровище любви)
Шрифт:
Он продолжал тупо смотреть на ее изящные миндалевидные ноготки, которые свидетельствовали о его ошибке.
Выходит, Кирк с Жаком были правы? Окторуны практически неотличимы от белых.
Еще он вспомнил, что читал об окторунах в Англии. Благодаря смешанной крови мулаты бывают очень красивыми. Часто случается, что они, внебрачные дети, оказываются и красивее, и способнее законных детей своего отца.
Теперь он видел, насколько верно это наблюдение. Девушка была прекрасна.
Монахиня вызывала у Андре странное чувство. Он был разочарован, что сестра Девоте не сможет помочь ему в поисках клада.
Но его огорчало не только это. Какой смысл таиться от самого себя? С первой встречи ее нежный, благородный облик вызывал в нем волнение. Ему было очень жалко, что она — монахиня. Если бы не это, бог знает как могли бы сложиться их отношения.
Сестра Девоте, очевидно, поняла, как поражен Андре. Она спросила:
— Так какой помощи вы от меня ожидаете? Я готова что-нибудь сделать для вас, если это в моих силах. Андре ответил:
— Пожалуй, я ошибся. Едва ли вы сможете чем-то мне помочь. Видите ли, однажды старый граф сообщил мне, что обеспечил мое будущее.
— Как он мог это сделать? — растерянно сказала девушка. Она словно думала вслух. — Ведь из дома унесли все. Все имущество белых — в руках новой власти.
— Я думаю, граф де Вилларе где-то спрятал деньги, — признался Андре.
— А вы обыскали дом?
— Там нечего искать, — с безнадежным видом махнул рукой Андре. — В доме просто не осталось мест, где можно было бы что-то спрятать. Я уверен, что те, кто растаскивал имущество, сами пытались обнаружить клад. Мебель — украли, полы — сняли. Вместо стола мне служит ящик. Но, насколько мне известно, они ничего не нашли.
— А вы уверены, что старый граф действительно что-то оставил? — спросила сестра Девоте.
— У меня есть для этого все основания.
Назвавшись сыном графа, он не стал рассказывать о письме, что породило бы новую ложь. Ему претило обманывать кого бы то ни было, тем более эту нежную девушку.
— Мои надежды подтвердились прошлой ночью, когда я участвовал в обряде вуду, — осторожно сказал Андре, не зная, какое впечатление его слова произведут на собеседницу.
Белая женщина была бы недовольна упоминанием вуду. Но в жилах сестры Девоте текла негритянская кровь, такая же, как у почитателей Дамбалла, чьи сердца бьются чаще, когда слышится бой барабанов.
Однако упоминание о ритуальном обряде явно смутило сестру Девоте. Она решительно поднялась. Андре решил, что задел своими словами душевный покой монахини.
— Христиане не должны иметь дело с вуду, — сказала сестра Девоте. — Правда, местные жители не могут обойтись
— Но ведь вуду запрещены властями. Андре ожидал, что монахиня выскажется более определенно, но она промолчала.
— Вам ведь известно, что запрет остается только на бумаге, — продолжал Андре. — Каждую ночь в лесах бьют ритуальные барабаны. Люди разговаривают со своими богами. Вы не можете не знать, что происходит в горах.
— Нам не следует… обсуждать… эту тему, — сказала сестра Девоте. — Что ж, если вы не хотите сказать, в чем должна заключаться моя помощь, я должна идти. У меня есть дела.
Андре заметил, что монахиня говорит холодным тоном, словно он чем-то обидел ее. Но он не видел решительно ничего оскорбительного в своих словах. Едва ли эта милая девушка была слепой фанатичкой, ненавидевшей религию своих предков.
— Что ж, я все-таки скажу, — решился Андре. — Прежде всего мне хотелось бы спросить вас, не знаете ли вы женщину по имени Саона.
Собравшись уходить, монахиня уже стояла к нему спиной. Андре показалось, что, услышав его слова, она вся напряглась.
— Саона? — переспросила девушка, не оборачиваясь. В ее устах это имя прозвучало необычайно мелодично.
— Я говорю о девушке, которая была удочерена моим отцом. Ее имя я узнал на обряде вуду, — признался Андре.
Теперь он почувствовал, что его слова звучат несколько наивно.
— Но откуда те, кто общается с вуду, могут знать об этой Саоне? — с сомнением спросила девушка. — Де Вилларе едва ли имели дело с местными жрецами. По-моему, вы стали жертвой какого-то обмана.
Андре вновь отметил, что его вопрос остался без ответа.
Но монахиня добавила:
— Во всяком случае, они ошиблись. Андре вскочил.
— Откуда вы знаете? — в волнении воскликнул он и смутился, когда его голос эхом разнесся по всему храму. Он тихо, почти шепотом добавил:
— Вам известно, где Саона?
— Саона — умерла… Умерла… — сказала монахиня и опрометью бросилась прочь из церкви.
Вернувшись домой, Андре молча прошел на балкон.
Томас тактично не задавал ему вопросов. Очевидно, по лицу Андре было ясно, что его предприятие не удалось. Впрочем, догадаться об этом было нетрудно. Уезжая, хозяин весь светился в предвкушении удачи, а вернулся мрачным.
Томас неслышно подошел к Андре и подал ему бокал с душистым напитком.
Отхлебнув прохладной жидкости, Андре понял, что его незаменимый слуга, должно быть, намешал сока разных тропических фруктов со свежей колодезной водой. Это было как раз кстати, чтобы утолить жажду и успокоить смятение, обуревавшее Андре.