Любовь и колдовство (Сокровище любви)

Картленд Барбара

Андре вполне понимал страх Саоны перед мулатами.

Что касается его, о его впечатления о мулатах, из которых он лично познакомился только с Жаком, были самыми благоприятными.

Он надеялся, что когда-нибудь

сможет отплатить Кирку и Жаку за их доброту.

— Раз уж мы радуемся своему спасению, давай поблагодарим и бога Дамбалла, который, по словам Томаса, спас нам жизнь. Как бы там ни было, если бы не барабаны вуду, я мог бы просидеть в доме дяди до прихода солдат.

Саона глубоко вздохнула.

— А я, если бы тебя убили, никогда бы никого не полюбила. Я провела бы всю жизнь, до старости, в монастыре и умерла бы монахиней.

Андре задумчиво сказал:

— Пока я не приехал на Гаити, я не верил в силы вуду. А приехав, считал, что барабаны несут в себе зло.

— Для нас они оказались… барабанами любви, — ответила Саона. — Они спасли тебя, и благодаря им мы теперь женаты и счастливы, и мы плывем на этом чудесном корабле.

— Ты права, это барабаны судьбы, барабаны любви. Мы будем вспоминать о них с благодарностью всю жизнь.

Приподняв за подбородок нежное личико жены, нашел губами ее губы.

— Ты такая

красивая, такая воздушная! Ты кажешься мне святой, и я боюсь к тебе прикоснуться, — страстно прошептал он.

— А ты… не бойся, — сказала Саона, у которой вдруг пресеклось дыхание.

— Я буду прикасаться к тебе и целовать тебя, пока не уверюсь, что ты вся до последней клеточки своего тела принадлежишь мне! Я хочу целовать тебя от макушки до пальчиков на ногах.

— Мне, наверное, это понравилось бы, — прошептала Саона, поборов смущение.

Андре стал покрывать страстными поцелуями глаза, щеки, шею Саоны.

Осторожным движением, чтобы не напугать любимую, он расстегнул ее рубашку и потянул вниз, любуясь нежной кожей.

Он бережно прикасался к ее телу, как будто это был экзотический цветок.

По телу Саоны пробегала дрожь. Ей еще предстояло научиться отвечать на мужские ласки.

Андре почувствовал, что в ней разгорается огонь и она хочет его так же, как он — ее.

— Я… люблю тебя, — словно в забытьи прошептала она.

— Я тебя тоже, — успел прошептать Андре, прежде чем забыл все слова, воспаряя к небесам в порыве первого супружеского наслаждения.