Любовь и магия

Хауэлл Ханна

Он взял со стола колчан Джералда Левенаха и, подтянув узел на лямке, закинул колчан за спину. Беатрикс протянула ему мешочек с травами и склянку со святой водой, но Олдер, тут же покачав головой, пробормотал:

— Нет, мне это не нужно. Но я возьму тот кол, что ты предлагала.

— Да, конечно, — сказала Беатрикс. Сердце ее билось все быстрее. — Кол сейчас на кухне. Мы захватим его по дороге.

Долгое время Беатрикс Левенах шла впереди, и Олдер получал немалое удовольствие, любуясь ее округлыми ягодицами, обтянутыми бриджами. В вязовом лесу царила непроглядная тьма, но глаза Олдера, глаза вампира, освещали мрак словно

луч лунного света. И всякий раз, когда Левенах переступала через поваленное дерево, ткань обтягивала ее округлости, что выглядело даже более эротично, чем если бы он видел ее обнаженной. Любуясь ее фигурой, Олдер то и дело забывал, ради чего отправился сейчас в этот лес.

Так продолжалось до тех пор, пока первый вампир не выпрыгнул из темноты и с шипением не набросился на Беатрикс. Но она тотчас же вырвалась из цепких когтей кровососа и, описав рукой в воздухе широкую дугу, без видимых усилий вонзила заготовленную стрелу в грудь противника, после чего раздалось отвратительное чавканье, словно кто-то ступал по жидкой грязи.

Вся схватка длилась не более десяти секунд, и проходила она почти в полной тишине. Беатрикс стояла над трупом, шипящим, точно масло на сковородке, и у нее даже не сбилось дыхание. Когда же она взглянула на Олдера, огонь, сверкнувший в ее глазах, заставил его внутренне содрогнуться.

«Так вот в чем истинное могущество колдуньи Левенах», — сказал он себе. «Похоже, что я сейчас в смертельной опасности. И если она сейчас распознает мою истинную природу, если заподозрит неладное в том желании, что я к ней испытываю, то, возможно, и мою грудь пронзит такая же стрела».

— Вот так-то, Олдер де Уайт. — Она улыбнулась ему, и таинство этой улыбки заставило холодную кровь вампира бешено заструиться по жилам. — Тебе, Олдер, надо пошевеливаться, если не хочешь от меня отстать.

Он ответил ей усмешкой и поклоном, не решаясь заговорить. Ему ужасно хотелось схватить ее, сорвать с нее одежду и напиться ее соками прямо здесь, посреди леса, где опасность окружала их со всех сторон. И еще он вдруг поймал себя на том, что ему захотелось признаться ей во всем, захотелось сказать, что он, Олдер, один из тех, на кого она сейчас охотилась.

«Какие глупости лезут в голову, — сказал себе Олдер. — Надо побыстрее напиться крови, чтобы хоть немного успокоиться…»

Труп вампира рассыпался в пепел, и Беатрикс, с удовлетворением кивнув, взглянула на своего спутника.

— Ну что, готов? — спросила она и, повернувшись к нему спиной, пошла дальше.

Олдер тотчас же последовал за ней. Его чувства обострились до предела, и он улавливал все шорохи в лесу, все запахи. Почуяв еще одного вампира, он едва не зарычал от возбуждения. И он вдруг понял, что если сейчас не убьет этого вампира, то колдунья, шагавшая впереди, возможно, исчезнет навсегда.

Беатрикс же, не заметив опасности, прошла мимо кустов, за которыми прятался вампир, и скрылась за ближайшими деревьями. Но Олдер, замедлив шаг, сошел с тропинки и подошел к кустам, за которыми скрывался противник. Он чувствовал, что кровь все громче гудит у него в ушах, и казалось, что он вот-вот оглохнет от этого жуткого гула. А отвратительный запах, исходивший от вампира, жег его ноздри. Но кровосос, как ни странно, даже не замечал Олдера — он крался следом за Левенах, готовясь к нападению.

Олдер внезапно сделал выпад, и атака его была столь стремительна, столь бесшумна, что вампир даже вскрикнуть

не успел. В следующее мгновение Олдер свернул противнику шею, и раздался хруст шейных позвонков. Возможно, женщина Левенах услышала этот хруст, но Олдеру уже было не до нее. Вонзив клыки в шею вампира, он стал с жадностью пить его кровь. И все пил, пил и пил…

— Олдер!..

Услышав голос Левенах, он вздрогнул и поднял голову. Он прекрасно знал: если она сейчас заглянет ему в глаза, то не увидит в них совершенно никакого света. Но похоже, она ушла слишком далеко, поэтому ничего не могла заподозрить. А что если сейчас… Инстинкт побуждал его продолжить пир — теперь ему хотелось полакомиться кровью рыжеволосой колдуньи. Но тут в голове у него прояснилось, и он сумел взять себя в руки, причем очень вовремя. Потому что в следующее мгновение Левенах приблизилась к нему.

— Что случилось, Олдер? — спросила она с тревогой.

Он опустил на землю обмякший труп вампира и тут же спрятался за раскидистым деревом, прижавшись к стволу всем телом. Затем поспешно вытер ладонью губы и подбородок, решив, что не стоит беспокоиться за шею и руки — если Левенах и заметит на нем кровь, то решит, что он забрызгался во время Охоты, а не во время пиршества.

— Олдер, где ты?

В голосе ее снова прозвучала тревога, и он понял, что она уже заметила труп вампира.

Немного помедлив, он вышел из-за дерева, и Левенах, вздрогнув, стремительно выхватила стрелу.

Олдер рассмеялся и проговорил:

— Все в порядке. Это всего лишь я.

— О, Мать Земля! — воскликнула Беатрикс, опуская стрелу.

Ей хватило несколько секунд, чтобы отдышаться. Потом она указала на едва заметный серебристый отпечаток на листве под ногами, напоминавший скопление слизняков.

— Ты чуть не оторвал ему голову.

Питательная кровь вампира насытила Олдера, и он уже не испытывал желания отведать крови Беатрикс Левенах. Но его по-прежнему терзало желание совсем иного свойства, и он никак не мог успокоиться.

Заставив себя улыбнуться, Олдер ответил:

— Да, пришлось постараться, чтобы не отстать от тебя. Ведь ты очень ловко расправилась с первым вампиром.

Она весело рассмеялась, словно совсем забыла о том, что они находились в логове врага, в лесу, кишевшем кровососами. И ее смех еще сильнее возбудил Олдера — он почувствовал, что его бриджи стали ужасно тесными. «Какая она странная, — подумал он. — И как прекрасно в ней уживаются беспощадная жестокость и пленительная женственность».

Беатрикс снова засмеялась:

— Да, расправилась. Потому что я не привыкла проигрывать.

Она снова зашагала по тропинке. Олдер же, перед тем как последовать за ней, еще раз взглянул на серебристую слизь, оставшуюся там, где он оставил труп вампира. «Неужели я смогу сделать с Беатрикс Левенах то же самое?» — подумал он, невольно содрогнувшись.

Глава 6

Колодец Левенах, надежно скрытый в подвале, сказал правду — они побеждали. Олдер де Уайт жил у нее всего четыре недели, и с его помощью семнадцать вампиров отправились в преисподнюю. Хотя Ласло по-прежнему ускользал от них, Беатрикс чувствовала, что они все ближе подбираются к главному злодею. Вскоре у короля вампиров не останется выбора — ему придется выйти из своего логова и принять бой. Или же навсегда покинуть эти места.