Любовь и маргаритки
Шрифт:
– Да - подтвердила Ширли - Это я попросила его так сказать - она улыбнулась - Если честно, то мне пришлось долго его уговаривать... Он считал, что мы должны поговорить, чтобы выяснить отношения...
– Да?
– удивился Дарен - Я когда приехал к тебя в больницу, он дал мне по лицу и сказал, что совершил ошибку и, что сам должен был представиться отцом твоего ребенка...
– прошептал Дарен.
Ширли удивленно посмотрела на него.
– Но почему?! Все это время пока я была у него, он говорил, что я поступаю как ребенок и, хоть и не говорил этого, но чувствовалось, что он был на твоей стороне, хоть мог и меня понять...
–
– Это я...
– признался Дарен - Я в этом виноват - Ширли не понимающе уставилась на него - Когда он мне позвонил, то ничего толком не рассказал, сказал только, что ты в больнице и, что я срочно нужен - продожал рассказывать Дарен - Пока я ехал, то напридумывал кучу обвинений, но когда увидел, что это за больница, то мне как будто что-то в голову ударило - воскликнул Дарен - Ширли, я понимаю, что вся вина полностью лежит на мне, но...
– он замолчал, боясь рассказать ей всю правду.
"Она снова убежит от меня!
– решил Дарен - А, и правильно сделает! Зачем ей такой дурак как я?! Я не умею доверять! Не умею любить! Что я могу ей дать?!"
– Дарен, что ты подумал...?!
– дрогнувшим голосом спросила Ширли. Хоть она и боялась услышать правду, но она уже устала от лжи!
– Рассказывай!
– потребовала она - Ты обещал!
– Я подумал, что ты меня обманула - признался Дарен - Что это ребенок Питера, а меня позвали только для того, чтобы посмеяться или попросить денег или еще что-то в этом духе...
– извиняющимся голосом проговорил Дарен - Прости, Ширли...
– взмолился Дарен, заметив выражение лица Ширли - Я знаю, что я круглый дурак, прости, но когда мне Питер все объяснил, то я сам себя возненавидел из-за того, что мог так о тебе подумать...
Ширли наконец смогла говорить после такого шока.
– Как ты мог...?
– шепотом произнесла она, качая головой - Ты говорил, что любишь меня... И после этого смог так обо мне подумать?!
– она посмотела на него глазами полными ненависти.
– А что мне еще оставалось думать?!
– воскликнул Дарен - Да, я знаю, что был не прав и попросил прощения, но после истории с Синтией я считал это в полне объяснимо! Я думал, что люблю ее и, что она меня любит, но увидев, что она может сделать понял, что это была не любовь, а самая настоящая болезнь!
– он попытался обнять ее, но Ширли отодвинулась - Ширли, ты должна простить меня теперь, когда все наладилось мы не можем снова разойтись!
– он уставился на нее молящим взглядом.
– Наладилось?!
– воскликнула Ширли - Ты считаешь, что у нас что-то наладилось?! А по-мойму, наобород, все стало намного хуже - она смахнула настойчивую слезинку - Я не смогу жить с человеком, который мне не доверяет! Не знаю как ты, а я не смогу - она отрицательно покачала головой - Питер ошибся, тебя нужно было не раз ударить, тебя нужно было бить, пока ты не поймешь своей тупой башкой, что не все кругом обман!
– Дарен пытался что-то сказать, но она не позволила ему - Нет, молчи, я не хочу тебя слушать! Ты не только меня предал - она всхлипнула - Ты еще и нашего ребенка предал...
– он отчаянно покачал головой - Да, Дарен... Ты предал нас и не отрицай - приказала она ему - Уходи.
– Что...?
– не веря, прошептал он.
– Уходи, я не хочу тебя видеть - повторила Ширли, она еле сдерживала слезы, но решила, что должна быть сильной.
"Больше я не буду плакать из-за тебя, Дарен - пообещала она
– Но, Ширли!
– воскликнул он.
– Никаких "но" - отрезала она - Ты нам не нужен, как только нас выпишут из больницы, я вернусь в Каудор. Я не хочу, чтобы ты был там, я не хочу, чтобы что-то мне напоминало о тебе, не хочу - повторила она - Уходи и больше не возвращайся в мою жизнь, в нашу - поправилась она.
– Но Оскар и мой сын!
– воскликнул он - Ты не можешь запретить мне видеть его!
– он тоже был готов разрыдаться.
"Нет, я не могу их потерять! Я только снова их обрел, я не могу их снова потерять! Ты не можешь этгого допустить, Господи!"
– Я буду отправлять его к вам с бабушкой на каникулы, она тоже может приезжать к нам когда захочет, но не ты - снова повторила она - Я не хочу, чтобы мой ребенок привязывался к тебе, не хватало еще, чтобы ты и его мечты разбил...
– проговорила она как завороженная, смотря в одну точку.
– Мы разводимся?
– затаив дыхание, спросил Дарен.
– Если хочешь, то можешь все оставить как есть, я не собираюсь больше наступать на те же грабли - произнесла она - И чтобы у тебя не забрали состояние можешь не подавать на развод, мне все равно... Но ты не должен появляться ни в моей жизни ни в жизни Каудора, тебе это понятно?
– спросила она, наконец, посмотрев на него.
Ее глаза, казались мертвыми. В них как будто затух жизненно важный огонек.
"И это все я...
– подумал Дарен с такой грустью, что ему захотелось завыть от безысходности - Но она права... Я и так причинил ей много зла... Ей будет лучше без меня... И моему... И ее сыну тоже будет без меня лучше... Но, как и она, он не должен меня видеть, но это не означает, что я не могу украдкой наблюдать за ними... Без них я вообще зачахну... А им без меня будет лучше!!!
– с этими мыслями он поднялся со стула и направился к двери."
Открыв дверь, он уже собирался выйти, но вдруг остановился.
– Хорошо поговорили, верно?
– с усмешкой спросил он ее - Душевно...
– и вышел из палаты.
Как только Дарен вышел из палаты, Ширли бросилась на подушку и зарыдала, что было мочи, она била подушку кулаками, кусала ее, что было сил, кричала в нее, чтобы никто ее не слышал, но один человечек все же услышал... Или почувствовал...
До Ширли донесся пронзительны детский плач. Она поднялась с постели и взяла Оскара на руки. Она села обратно на постел и принялась его кормить, но слезы все никак не могли остановиться. Они катились по ее щекам и падали прямо на Оскара. Поморщившись, он снова завопил, Ширли встала и принялась его баюкать.
– Тише...
– произнесла она спокойным, хоть и заплаканным голосом - Все хорошо, я с тобой. Я никогда тебя не брошу, никогда! Ты мое самое дорогое сокровище во всем мире!
– она улыбнулась и посмотрела на него сквозь слезы - У Оскара были такие же глаза как и у его отца... Такие же синие и глубокие, в них запросто можно было утонуть, такие же длинные ресницы, такой же черноволосый... Копия отец... Пронеслось в голове у Ширли, от меня только веснушки взял и то, Ширли была уверена, что они скоро исчезнут - Мой самый дорогой человечек в мире...
– повторила она с такой нежностью и любовью в голосе, что малыш сразу успокоился и удивленно посмотрел на нее, как бы спрашивая: "А как же папа...?" Но Ширли не знала, что ему на это ответить, поэтому просто промолчала и продолжала качать Оскара.