Любовь и ненависть Астрала
Шрифт:
– Елена! Елена!
Резко обернулась.
У самого трапа стоял тот самый рыжий мужчина и смотрел на меня не мигая. Страшно. Пожирая глазами так, что я поежилась. Прижалась поближе к Джису, а тот приобнял меня одной рукой и окинул мужика скептическим взглядом.
– Елена, - сказал мужчина чуть тише.
– Нет?
– спросил он будто у самого себя, а после того, как я помотала головой, понуро опустил плечи, кинул на меня еще один внимательный взгляд и скрылся в толпе.
– Обознался, бывает, - предположил галограмер, и мы ступили на борт.
–
– обернулась я к парню, когда мы заняли свои места.
– Может, он. и не совсем ошибся.
– В смысле?
– вскинул парень брови.
– Ты - Зоя.
– Но я очень похожа на свою маму. А мою маму. мою маму зовут Елена.
Мы оба погрузились в размышления. Не знаю, о чем думал Джис, но я размышляла о том, откуда же у мамы могут быть связи на Проксиме? Она же с Земли никогда никуда не вылетала. наверное. У нее же там семья, работа, да и денег у нас было не так много, чтобы на Проксиме Центавра развлекаться. Цены тут ого-го. Еще выше, чем на Кеплере. И всё же. откуда я могла знать, что происходило в ее жизни до моего рождения? Как. как она познакомилась с моим отцом, кем бы он ни был.
Нет. Человек может просто обознаться и всё. Джис прав. В человеческих системах проживают миллиарды людей. При чем здесь вообще моя мама? Имя больше земное, чем инопланетное, да, но и здесь нет четких критериев. Не забивай этим голову, Зоя. Думать сейчас нужно совсем о другом. Об Эдо. Ему сейчас приходится тяжелее всех. Скоро тяжелейшая операция, хоть каптейнианские врачи и славятся свои профессионализмом. раз на раз, как говорится, не приходится.
– Что насчет операции?
– сразу спросила я.
– Деньги уже перевел, но нас обещали подождать, - посерьезнел Джис.
– Надеюсь, в клинику поедем сразу по прилету. А еще.
– парень замялся.
Что? Что еще?
– Ему стало хуже, - выдержав небольшую паузу, ответил галограмер.
– Он теперь не может передвигаться без кресла.
На глазах непроизвольно проступили слезы.
А я все о ерунде всякой думала. Вот, где настоящие проблемы. У Эдо на Каптейне, а не у меня на Проксиме.
– Лететь довольно долго, - напомнил проксимианин о большой разнице в расстояниях, - но если нас не подождут, то я сильно не обижусь. Лишь бы с соседушкой все было хорошо. Но будет. Я уверен.
Мне бы твой оптимизм, Джис. Сейчас я бы всё отдала хотя бы за крупицу, микроскопическую крупицу твоего оптимизма.
– Да, мы уже сели, - отчетливо расслышала я голос сидевшего рядом Джиса.
– Встречаете? Отлично. Тогда мы идем к вам!
И почти сразу меня настойчиво начали толкать в плечо.
Неужели эта мучительная пытка наконец-то прекратилась? Полет до Каптейна оказался тем еще испытанием для человека, который прежде не проводил в открытом космосе дольше трех дней. А тут целых пять! Тебя трясет и тошнит, тошнит и трясет - и так без перерыва. За окном - марево, в смарт не зайти. Просыпаясь после беспокойного сна, вопрошаешь у самого себя: «Какой сейчас день? Какой сейчас месяц? Какой сейчас год?» И как только люди покидают человеческие системы и
Из космолета я вышла пошатываясь. Благо на ногах держалась и не падала.
Но каптейнский космодром встретил нас новыми проблемами.
– Как. как холодно.
– прошептала я, и маленькое облачко пара вырвалось из моего рта.
Очень-очень холодно. Гораздо холоднее, чем ночью на Кеплере. Словно зашла в огромную стеклянную морозилку. Однако остальные пассажиры и ожидающие, разодетые в дутые пуховики, всем своим видом говорили о том, что мы с Джисом просто были одеты не по погоде.
– Блин, что-то я и забыл, что здесь под минус полтинник бывает, - поздно опомнился проксимианин.
Да и я тоже хороша. Путешествовать хотела по планетам, космос посмотреть, а об элементарном учете погодных условий.
– Сейчас мы в Саргьярде, - напомнил Джис.
– Отсюда до столицы километров. много.
Я знала, что в столицу нам не нужно. Городок, в котором жил Эдо - Нордсеб - располагался чуть дальше на север отсюда, километрах в пятистах. Раз в десять меньше столицы и в два раза холоднее.
Скромный сосед редко заговаривал о своей родине. Создавалось впечатление, что он терпеть ее не может. На его месте я тоже не горела бы желанием жить на самой холодной планете человеческих систем, однако что-то подсказывало мне, что дело не только в этом.
– Нас встретит его отец, - сообщил Джис.
Мы уже спустились с трапа и шли по просторному холлу. Просторному не только из-за того, что здание было большим, а потому, что народу было мало. Меньше, чем на космодроме в моем городе, хоть он и был далек, крайне далек от столичного статуса.
Нет, ну как же здесь холодно!
На ходу залезла в смарт, чтобы глянуть погоду.
Серьезно?! Минус двадцать пять?!
Мне уже показалось, что я вот-вот коньки отброшу, когда Джис взглядом отыскал в зале ожидания одиноко сидевшего с краешку высокого брюнета. Кстати, Эдо был очень похож на отца.
Мужчина нас тоже заприметил, поднялся и с легкой полуулыбкой направился к нам. И, о боже, в руках он держал два дутых серебристых пуховика!
– Добро пожаловать на Каптейн!
– поприветствовал он, и я скромно кивнула, хотя жутко хотелось вырвать теплую одежду из его рук, закутаться, с ногами забраться на скамейку и никогда оттуда не слезать. По крайней мере, пока не отогреюсь.
– Сегодня довольно тепло, но ваша одежда все равно не подойдет.
Тепло?! Если минус двадцать пять для вас тепло, то что же тогда холодно? Неужели... и правда до минус полтинника доходит?!
– Немного устали, мистер Хэ, но холодок чрезвычайно бодрит!
– начал отплясывать Джис поочередно на каждой ноге, и только после этого Калеб Хэйз спохватился и вручил нам. м-м-м. пуховики. Как же мало здесь нужно для счастья!
– Я очень рад, - чуть тише произнес мужчина, наблюдая за тем, как мы закутываемся и блаженно улыбаемся, - что вы прилетели его поддержать.