Любовь и ненависть Астрала
Шрифт:
Я заглянула в его глубокие карие глаза и мне вдруг стало. очень стыдно. Стыдно за свои эгоистичные мысли, за раздражение, связанное с каким -то внешним дискомфортом. Холодно, подумаешь. у нас зимы тоже холодные бывают и не жалуюсь ведь. А сейчас жаловаться тем более не к месту. Эдо во много раз хуже, и я просто обязана заиметь более оптимистичный настрой. Как Джис делится со мной своим позитивом, так и я могу поделиться своими чувствами с Эдо. Если они будут светлыми, а не мрачными, как минуту назад. Не все зависит от рук медиков, даже
– Потерпите. Сейчас еще часика два до Нордсеба и отдохнете. Операция назначена на завтра.
– Но мистер Хэ, - сдвинул брови проксимианин и поправил дорожные сумки на плече.
– Мы хотели бы уже сегодня. в клинику-то сходить. Соскучились же по соседушке.
Парень перевел взгляд на меня, я кивнула. Действительно, хотелось поскорее навестить Эдо и убедиться, что он в относительном порядке. Мы связывались несколько раз за эту неделю, но с каждым новым разом голос соседа по комнате звучал всё тише и неувереннее. Как будто еще немного и Эдо превратится в призрака.
– Отдохнуть с дороги вам все равно надо, - отчеканил Калеб.
– Перекусить. А после этого подвезу до клиники.
– Отлично!
– хлопнул Джис в ладоши.
– А какие у вас самые модные пуховики в этом сезоне?
Интерлюдия. Карэт и его наглость
17лет назад...
Я часто не мог понять, чего же он хочет от меня. Встречался с его холодным, даже неживым взглядом и отворачивался. Или же закрывал руками лицо.
Смотреть в глаза отца всегда было невыносимым испытанием.
Вот и сейчас мы сидели друг напротив друга за кухонным столом, потому что пришло время ежедневного отчета. Сколько отжиманий и подтягиваний я сделал за день, насколько сильно болят мои мышцы. Эта информация была ему не нужна. Он искал лишь повод, чтобы в очередной раз надавать мне.
В этот раз повод нашелся серьезный. Более чем.
Дверь позади меня осторожно скрипнула. Это мама. Это мамочка, но лучше бы она ушла. Уходи. Уйди!
– Отлично. Все в сборе, - гаркнул отец. Я чувствовал кожей, что он вперился в меня, а потому по виску медленно покатилась капелька пота.
– Ты можешь предположить, о чем я собираюсь сегодня сказать, верно, Карэт?
Я не поднимал глаз. Но когда отец стукнул кулаком по столу, мне пришлось. Потому что после стола шла очередь маминого лица.
– Что мне сегодня в детском ангаре сказали, знаешь ведь, - продолжал наседать родитель, давя на меня чем-то невидимым, но мне казалось, что на меня падает железная плита, настолько сильным было это давление.
– Мона!
– рявкнул он, подняв глаза на маму, и я почувствовал, как ее рука опустилась на мое плечо и крепко его сжала.
Мамочка всегда смотрела на меня, как отец на глизелианский флаг. Но стоило ей встать на мою сторону и побеждала не любовь. Побеждал отцовский кулак. Неужели...
– Я. я не знаю, - прошептала мамочка.
Когда она всхлипнула, мне тоже захотелось плакать, но если я расплачусь, отец разозлится и станет еще хуже. Лучше я потерплю.
– Не знаешь, кем хочет стать мой единственный, любимый и дорогой сынок?
– накалял атмосферу отец, словно не слышал маминых слов.
– Моя надежда и опора в этой гребаной, мать его, жизни!
Я должен был радоваться, что про меня говорят такие вещи, но почему-то хотелось убежать и спрятаться еще сильнее.
– Карэт, скажи, кем же ты решил стать, когда вырастешь, а?
– слащавая интонация не нравилась мне еще больше. Лучше бы он кричал, потому что после ласки всегда следует невыносимая боль.
– Гардак, он же еще маленький ребенок. Не стоит зацикливать на этом свое внимание, -тактично попыталась вмешаться мамочка, но отец пристукнул по столу снова. В паре сантиметров от моей руки, поэтому очень быстро я убрал обе руки под стол.
– Ветеринаром!
– вновь пропустил он слова мамы мимо ушей.
– Какое слово-то выучил! А знаешь, Мона, в кого пошел наш целитель скотины? В тебя! Потому что ты и есть ско...
– Нет!
– резко поднялся я из-за стола. Ноги и руки дрожали, взгляд испуганно забегал, но я не мог, не мог сдержаться.
– Мама! Мамочка!
– обернулся я к ней.
– Беги, беги, мама! Иди отсюда!
В такие моменты она, наверное, не понимала, почему я пытаюсь прогнать ее. Она смотрела на меня, как на предателя, но я никогда им не был. Просто я знал, что скоро он подойдет и ударит ее. И не хотел этого.
– У тебя снова приступ, - максимально спокойно отреагировала мама. Но я знал, что в руках она себя держит с огромным трудом.
– Я сейчас позвоню Шогату, он принесет лекарство.
– Потаскуха! Шогат, Шогат, Шогат... Дрянь! Сама не замечаешь, как подставляешься?!
Нет. когда дело доходит до дяди Шогата, значит, точно будет бить. И совсем не важно, что дядя очень добр и к маме, и ко мне. А еще он работает учителем в школе и очень добр ко всем детям. Отца волновало только то, что его не пускали воевать. Наверное, он считал, что в этом виноваты мы.
Мама вышла из кухни, на ходу прикладывая смарт к уху.
– Да. Да, это я. У нас опять. Нам нужно.
– Мона!
– вскочил отец. Я попытался задержать его, схватив за руку, но он сбросил меня.
– Вот же наглая баба! Иди сюда!
– Нет!
– закричал я, когда до меня донесся звук удара. А потом еще один. И еще один.
Забравшись под стол, я принялся раскачиваться из стороны в сторону. Мне больше ничего не оставалось. «Мама! Мамочка!» мог бы кричать я, но это не поможет. Никогда не помогало, тогда почему должно помочь в этот раз? Вся надежда была на дядю Шогата. Он ведь придет, обязательно придет, я знаю.