Любовь и ненависть Астрала
Шрифт:
Возле той самой лавочки меня уже ожидали. С такой же черной дорожной сумкой, как и у меня. В голове вновь промелькнул момент нашей первой встречи в комнате, первых неловких улыбок и мне стало настолько тепло где-то там в груди, что я точно была уверена: если Эдо сообщит мне что-то до невозможности страннное и страшное о нынешнем настоящем, как бы странно это ни звучало, то я приму это как должное. Потому что мы должны были прийти к этому. Рано или поздно, но должны были. И пусть пришлось пройти через все испытания, которые уготовила нам машина времени и наша собственная глупость, мы все-таки пришли к этому.
–
– Так что, если ты не против...
– Нисколько, - вернула я улыбку и взяла его за руку.
– Ночь обещает быть. информационно насыщенной. Поэтому готовься заранее, - любезно предупредил Эдо.
– Взмахнувшая крыльями бабочка была воистину гигантской.
Мы вошли в небольшой, но уютный светлый номер с телевизором, холодильником письменным столом и двумя односпальными кроватями. Однако надолго в нем не задержались. У Эдо нашлось на примете место поинтереснее для не менее интересного разговора, а именно - крыша, в котором мы и остановились.
Почему нас всегда так тянуло забраться на крышу? Возможно, звезды над головой каждый раз напоминают о том, что именно они связали нас всех в этой академии? Может, Вселенная действительно бесконечна и мы в ней лишь мелкие крупинки. Потому все проблемы отступают на второй план перед безграничной мощью тяжелого купола неба, открывавшегося над нашими головами.
Прилегли на заботливо расстеленный каптейнианином плед, голова к голове. Одновременно вздохнули, загипнотизированные видом мириадов помигивающих звезд. Вечерний холодок в этот раз совсем не тревожил. Довольно теплый выдался вечер.
– Думаю, ты уже поняла, что будущее перевернулось из-за того выстрела, - нарушил Эдо благоговейную тишину.
– Да, - тихо ответила я. По небу в тот же момент скользнула белая полоса падающего метеорита.
– Казалось бы, такое незначительное изменение, но никогда не знаешь, чем обернется подобная мелочь в будущем. Начнем с того. что этот выстрел на мирном и безопасном Каптейне расценили как страшнейший террористический акт. Сюжет обо мне прокрутили по многим телеканалам на всех планетах человеческих систем. В больнице, а потом и возле дома, и возле школы меня постоянно поджидали журналисты. Целые толпы. Вместо того чтобы избегать людей, как я делал в других временах, я их. возненавидел? Пожалуй, самое верное слово.
– Значит, ты стал местной знаменитостью?
– беззлобно поинтересовалась я. Еще одна белая полоса расчертила небо.
– Вроде того. «Мальчик, который подвергся жестокому нападению с применением огнестрельного оружия на научной планете». Ах, какой резонанс! СМИ слетели с катушек. Что касается твоих родителей и Рида Тойнера. ты и сама многое знаешь об этом. Они тоже узнали о случившемся, когда увидели репортаж с участием моего отца. И спустя пятнадцать лет после выпуска из «Астрала» встретились в моей палате.
– Да, мама брала меня с собой, - задумчиво подтвердила я.
Именно тогда я первый раз увидела Эдо в этом времени. А мама вновь пересеклась с моим отцом, от которого забеременела перед самым своим выпуском из «Астрала». Из-за этого ей и пришлось вернуться на Землю, не доучившись. Она боялась, что вечному тусовщику -проксимианину Ёну Маккалоу ребенок совсем без надобности. Однако сильно
А что касается Рида Тойнера, то он, действительно, был тем самым человеком, из-за которого мама наказала мне никогда не связываться с глизелианами. Ведь он тоже был влюблен в нее и делал всё, чтобы разлучить с моим отцом. Но так и не сумел удержать подле себя.
– Получается, Рид...
– начало доходить до меня, - .. .в каптейнианской больнице помирился с моей мамой? И вся его ненависть к академии сошла на нет?
– Именно, - подтвердил парень.
– Тойнер тоже пострадал от несчастной любви. Или ты думала, что все глизелиане такие, как Скайнер?
– Да. похоже, Гурен совсем не такой, - слабо улыбнулась я.
– И в этом времени он почему-то стал обыкновенным студентом, а не инспектором под прикрытием.
– Вообще-то. поспешу тебя огорчить, но Гурен и в этом времени - инспектор. Он следит за безопасностью в академии, но у тебя в этот раз, похоже, не появилось возможности раскрыть его.
– Вот. хитрюга.
– прошипела я. Еще одна полоса в небе. Сегодня метеоритный дождь, что ли?
– А твоему отцу моя мама тоже отказала?
– Он оказался слишком скромным для того, чтобы продолжать бороться за свои чувства. И сразу после выпуска женился на однокурснице, проявлявшей ему знаки внимания. Кстати, ты знала, что моя мама твоей на последнем курсе житья не давала?
– Нет.
– То волосы подпаливала, то подножки ставила, а то и обеды в столовой «случайно» на нее высыпала. Было такое дело. Похоже, своей одержимостью я пошел именно в нее.
– Усмешка.
– Но хоть она и добилась своего, отец вряд ли когда-нибудь был счастлив с ней по-настоящему. Первая любовь. она ведь никогда не забывается.
– Моя первая любовь сильно меня разочаровала при встрече, - позволила я себе рассмеяться, вспомнив печально известного Кано из «Белые драконы взлетают» и по совместительству старшего брата Джиса.
– Бывает и такое, - поддакнул Эдо.
– А что насчет Карэта? Почему он из психопата резко превратился в пай-мальчика?
– озадачилась я. Вот уж кто резонировался в этом времени на полную катушку.
– Помощник ректора в академии.
– Об этом я тоже разузнал, причем у самого Шогата. Карэт ведь был таким из-за воспитания кантуженного отца и полного отсутствия воспитания со стороны вечно занятого дяди. Ну а в этом времени, после репортажа о стрельбе на мирном Каптейне, наш ректор решил, что с психопатией Карэта нужно серьезно бороться. Бороться, дабы ребенок не повторил судьбу увлеченного войной и истовым патриотизмом отца. Вот он и стал бороться. Пристроил в педагогическое училище, ограничил общение с отцом и стал для Карэта не просто дядей, а вторым отцом. Собственно, так и появился новый Карэт.
– Да, мне всегда казалось, что ему просто не хватало внимания и понимания, - растянулись мои губы в широкой улыбке.
– Карэт - хороший парень. И... знаешь, Эдо, твоя ошибка сделала этот новый мир. прекрасным, - восхищенно прошептала я.
– Как будто сгладила все острые углы. Подарила ему. больше любви и практически избавила от ненависти. Не считая, конечно, твоих стычек с журналистами. Но это была необходимая жертва!
Брюнет рассмеялся. Так красиво и нежно, как умеет смеяться только он.