Любовь и ненависть – Фавн

Корос Джейн

– А мне плевать на людское мнение. Если бы Иван не женился, то его бы считали неполноценным человеком и просто затравили все в округе. Он и так больной с детства, а он у меня единственный сын, у которого не может быть детей. У меня никогда не будет внуков. Мы скрывали его болезнь от всех. Только от тебя теперь зависит наша судьба. Судьба семьи Званцовых. Никто не узнает, что ты моя любимая женщина.

– Вы бы могли найти какую-нибудь женщину, и она бы родила бы вам ребенка. Почему именно я?

– Гулящую и пьющую, или женщину, у которой нет мозгов? Нет, спасибо, я навидался их вдоволь. Когда

я увидел, как ты расцвела, то подумал, какие бы у нас были бы красивые и здоровые дети. Я еще был женат, когда замечал, как ты сидишь с книгой на подоконнике дома. Это так обрадовало меня. Вот девочка, которая занимается самообразованием. Умная вырастет женщина. С ней можно обо всем поговорить. Ты, увидев меня, уходила обратно. Я стал задавать себе вопросы, почему ты так себя ведешь по отношению ко мне? Может, все-таки объяснишь мне?

– Может быть…

– Скажи мне, я хоть немножечко тебе нравлюсь? Я что, такое чудовище, что меня нельзя даже полюбить?

– Нет, просто…

– Просто что?

– Я уже не знаю, но я думала, что вы можете меня убить и сделать несчастной.

– Это черт знает что, Машенька! – воскликнул Акиндин в ярости.

– Нельзя так поступать со мной. Вы такой сильный и…

– И что в этом плохого? Да, я сильный и здоровый мужчина, у которого больной сын. Жена умерла, а я остался один с ним. Я живу как в аду. Ты знаешь, на что ты меня толкаешь?

– Нет, не знаю, – ответила Мария, которая стала привыкать к нему. Он обращался с ней так нежно и трепетно, что в ее душе стало что-то перестраиваться.

– На самоубийство, девочка. Что мне делать – отравиться, повеситься, как моя мать, или застрелиться, чтобы покончить с этими мучениями? Мне остается только покончить с собой, зная, что род Званцовых закончится на Ваньке, а ты меня ненавидишь и так презираешь.

Акиндин решил применить одно средство, которое может подействовать на Марию. Это страхом уничтожить страх, как говорится, «клин клином вышибить». Он посадил ее на кровать, пошел и открыл дверь. Мария открыла рот от удивления. Она была потрясена.

– Можешь идти, я отпускаю тебя. Живи с Ванькой, а я больше не могу так мучиться. Иди, ты свободна от моего присутствия.

С этим словами он открыл большой дубовый шкаф в комнате и вытащил ружье. Мария была в ужасе от того, что Акиндин собирался сделать.

– Что вы собираетесь сделать? – спросила с ужасом Мария, широко открыв свои потрясенные голубые глаза.

– Уйду с лес и застрелюсь, к чертовой матери. Можешь спокойно ходить по деревне, ты меня больше не увидишь. Можешь меня не бояться. Ты добилась, чего хотела. Иди и радуйся, что я больше не стану маячить у тебя перед глазами. Тебе больше некого бояться в этом доме и в деревне. Ты абсолютно свободна. Можешь радоваться, что с мой смертью род Званцовых погибнет навсегда. Я ухожу из твоей жизни.

– Нет, не надо, пожалуйста, – проговорила Мария и внезапно бросилась сама к нему. Она стала вырывать у него ружье, которое, к счастью, было не заряжено. Акиндин все предусмотрел.

– Отпусти меня, Мария. Пожалуйста, отпусти. Я больше не хочу так жить. Скоро мои мучения закончатся. Ты меня больше никогда не увидишь. Тебе больше некого бояться.

– Я не хочу, чтобы так кончилось.

– А как ты хочешь?

Ты замучила меня своим презрением. Ты постоянно убегаешь от меня. Я устал терпеть это все долгие годы. Ты же сама не хочешь меня видеть. Это страшное наказание для меня. Ты разрываешь мне сердце, когда вечно прячешься от меня. Со мной можно так поступать? Можно постоянно убегать от меня, показывая таким образом ненависть, презрение и страх ко мне? Я так жить не хочу и ухожу от тебя навсегда, только прошу тебя, позаботься о Ваньке. То, что говорят обо мне в деревне – клевета.

– Я не могу отпустить вас, пожалуйста, не надо, – начала плакать Мария и впервые в жизни сама обняла его за мощный торс. Она вся прижалась к нему. Ее всю трясло от возбуждения. Акиндин внезапно выронил ружье и остолбенел. Ружье упало со стуком на пол. Она обняла его еще крепче и поняла, что не может быть причиной его гибели. Мария вся дрожала от страха смерти Акиндина. Она не могла этого допустить. Это была настоящая битва чувств. Акиндин видел, какая мука была отражена на ее лице и какое отчаянье поселилось у нее в душе. Он видел настоящую борьбу этих чувств в ее глазах. Она начала бороться сама с собой и своими страхами. В ней, что-то щелкнуло, сознание очистилось, и она сама взяла его за руку и посадила на кровать. Мария посмотрела на него, а он ответил ей страдальческим взглядом.

– Делайте со мной что хотите, Акиндин Назарович, только не уходите в лес.

Она впервые в жизни назвала его по имени.

– Не понял? – спросил потрясенно Акиндин, у которого уже кружилась голова. Он уничтожил ее страх к себе.

– Я согласна на все, чтобы вы жили, пожалуйста, не убивайте себя, я вас умоляю.

Мария стала сама гладить его по голове. Это была победа. Он уничтожил ее страх к себе. Он был счастлив. Он сидел, наклонив голову.

– Я не насильник и не убийца, Машенька, каким ты меня себе представила. Я не страшный колдун, как обо мне говорят, я просто мужчина со своими слабостями и человеческими желаниями.

– Да, я теперь знаю и согласна родить вам ребенка, – просто сказала она, испытывая новые чувства к нему. Она сама не понимала, что с ней происходит. Это ее удивило.

– Я не ослышался? – спросил Акиндин, чувствуя накатившее на него счастье. Он добился, наконец, что Мария перестала его бояться. В душе он благодарил отца Назара за то, что он научил его манипулировать сознанием людей и подчинять их своей воле. Он нежно обхватил ее за талию и прижался к ней.

В этом Назар Олегович был непревзойденным мастером и блестящим психологом. Он даже написал несколько работ на эту тему. Назар Олегович Званцов вообще был легендой, и все трепетали перед ним.

– Машенька, я сам боюсь тебя и не знаю, как начать, – ласково признался Акиндин, и это была истинная правда. Он хотел, чтобы она сама проявила инициативу. Она подняла его за руки и, когда он встал, начала его сама ласкать. Он стоял, не дыша, позволяя ей делать с собой все что угодно. Акиндин нежно поднял ее подбородок и посмотрел ей в глаза.

– Ты такая красивая девочка, что я даже не могу дышать.

Акиндин взял и нежно поцеловал. Он провел по ее губам пальцем.

– Машенька, как же я тебя люблю, моя девочка. Я боюсь к тебе даже прикоснуться. Ты понимаешь это?