Любовь и ненависть в наследство
Шрифт:
Сбитые простыни, упавшая подушка, я без сил лежу на своем диване. Влажные волосы прилипли к лицу. Яркий солнечный день заглядывает в окно. Девять часов?! Я впервые в жизни проспала на работу! Я вскакиваю и через мгновение понимаю, что я в отпуске и никуда не надо спешить. Я вспоминаю свой сон, и вчерашний вечер. Мне приснилось? Или это правда? Мамы нет дома. На столе записка «Ушла на рынок. Скоро буду». Там же, на вышитой скатерти лежит тоненькая папка. Я беру ее в руки и открываю.
Сухие казенные фразы: «Гражданин Аристархов Александр Георгиевич…на основании заключения генетической экспертизы… признает дочерью гражданку Сазонову Полину Александровну, дочь Сазоновой Татьяны Владимировны… ».
– Полиночка! Что с тобой! Ты проснулась? Вставай, пойдем завтракать,– мать тормошила меня и несла всякую околесицу.
– Мама! Это – правда или мне снится страшный сон? Ущипни меня, чтобы я вернулась в нашу прежнюю жизнь.
– Полина, прости его, если сможешь. Он – твой отец. Он наказан, и получил больше, чем заслуживал.
– Что получил?
– У него семья погибла. В газете печатали, он специально привез газету для тебя. Хочешь почитать?
Статья была напечатана на самой первой странице «Комсомольской правды» и называлась «Катастрофа в Альпах». Большие черные буквы легли на всю ширину страницы.
«Вчера, 17 января, в Альпах обнаружены обломки самолета, принадлежавшего известному олигарху Аристахову Александру Георгиевичу. Самолет потерпел крушение два дня назад. На борту самолета находились старший сын и дочь олигарха, его невестка и внук. Самолет упал в горах в условиях плохой видимости. Поиски пропавших людей продолжались два дня. Спасатели обнаружили обломки в узком труднодоступном ущелье. Выживших нет».
Я всматривалась в большую черно-белую фотографию: обломки железа на снегу и серых камнях. На переднем плане стоит круглолицый мужчина в комбинезоне, он первым обнаружил место аварии. Жизнерадостное лицо спасателя – контраст с грудой железа, под которой, вероятно, еще лежат тела погибших людей. Я перевожу взгляд на другую фотографию, снимок сделан на берегу моря. Молодые люди улыбаются в объектив, рядом с красивой женщиной стоит ребенок, мальчик лет пяти. У меня щемит сердце. Фотограф поймал в кадр мгновения короткого счастья, отпущенного судьбой этим людям.
– Сколько им было лет? – спрашиваю я маму.
– Его сын – старше тебя на десять лет. Был старше, – добавляет мама. – А дочери, Марианне, было двадцать пять. У твоего отца были еще двое детей. Один сын от первого брака, родной брат тем, упавшим в самолете. Он погиб три года назад в автомобильной катастрофе. А последний его ребенок от второй жены умер в младенчестве, он родился с каким-то пороком. На обороте в газете большая статья об их семье. Дочь через месяц собиралась выйти замуж. Это я виновата! Я всю жизнь молилась, чтобы он остался один. Господи, прости меня! Нет мне прощения! До конца своих дней я буду замаливать свой грех. Потому я согласилась, поговорить с тобой. Раньше я думала, что никогда не смогу его простить.
– Понятно, почему он вспомнил обо мне!
– Дочка, прости его. Он специально приехал в Россию, увидеть тебя и подписать документы.
– Ну, конечно, таким, как он, нет достойного места в нашей стране.
– Поля, он лечится в онкологической клинике, в Израиле. Твой отец умирает, будь к нему милосердна, в тебе течет его кровь. Он дал тебе жизнь.
– Мама, а ты прочитала его завещание и мой брачный контракт? Это
– Я не такая умная, как ты.
– Хорошо, я тебе поясню. Меня принуждают выйти замуж за незнакомого мне до сей поры Сломинского Игоря Львовича. Интересно, не за него ли собирались выдать замуж Марианну? Не удивлюсь, если так. В предлагаемом брачном контракте оговаривается каждая мелочь. Не написано одно: хочет ли Игорь взять меня в жены? Возможно, с ним обсуждали этот вопрос, и мой жених согласен. Ради денег можно жениться на гиппопотаме. А хочу ли я? Папочку мои желания не интересуют. А дальше, я должна родить в браке со Сломинским «одного или более детей». И тогда мои дети получат имущество Аристархова! А получат они… Мама, неужели он и в самом деле так богат! Уму непостижимо, где и как же ты с ним познакомилась?
***
«Дочь меня спросила, как я познакомилась с Александром. У меня потемнело в глазах от тьмы, что навалилась на меня. Господи, сделай так, чтобы Полина никогда не узнала правды! Я не могу лгать ей! А рассказать Поле то, что произошло тогда – свыше моих сил. Бедная моя девочка!
Александр Аристархов умирает. Месяц назад мы снова встретились с ним. Я не сомневалась, что он найдет нас с Полинкой, куда бы мы ни прятались от него. Все эти годы меня утешала и согревала мысль, что мы ему не нужны, и он никогда не станет искать нас.
У него было четверо детей, рожденных от законных жен! И всех смерть забрала себе. Она услышала мои молитвы. Я понесу кару, но об одном прошу Бога: пощадить Полину, она ни в чем не виновата. Правильно ли я поступила, согласившись сказать ей, кто ее отец? Я согласилась не из-за его денег.
В мае Александр специально приехал, чтобы поговорить со мной. Он сидел напротив меня в роскошном люксе нашей лучшей гостиницы, как всегда одетый элегантно и дорого. Он него пахло изысканным парфюмом, холеные руки в дорогих кольцах лежали на столе. Весь облик его дышал благополучием и богатством. Но я читала на его постаревшем лице следы обреченности. На столике перед ним лежала большая фотография Полины.
– Можешь торжествовать, я раздавлен и уничтожен. Мне осталось немного, врачи и так подарили мне два года жизни. Я пережил всех своих детей и внука. Надеюсь, в твоих глазах я увижу хоть каплю жалости и снисхождения к себе.
– Я не могу радоваться, когда погибли безвинные люди.
– Безвинные. Ты хотела, чтобы в том самолете разбился я? Для меня это было бы благом, я и так стою на пороге вечности. Умер бы в один миг, не мучаясь, не страдая. И мои дети были бы живы. Хочешь, я встану перед тобой на колени?
– Чего тебе надо от меня?
– Ты прекрасно знаешь, зачем я приехал. Мне нужна Полина. Я бы мог забрать ее у тебя силой, и с законом договорился бы, и тебя мог убрать со своего пути.
– Я не сомневаюсь.
– Мне страшно, что на мне оборвется линия жизни моих предков. Я хочу, чтобы мой род продолжался. Полина получит все, что у меня есть, вернее, получат ее дети. Но и вы с Полиной не останетесь в нищете. Многие станут завидовать такому достатку. Неужели ты способна из-за своих обид лишить счастья Полину?
– Ты хочешь, чтобы Полина жила с тобой?
– Нет, я проведу остаток своих дней в Израиле. Я подготовлю бумаги, чтобы она вступила в наследство. Чтобы заткнуть глотку всем прихлебателям, мне понадобится генетическая экспертиза. Пойми, я не сомневаюсь, что она моя дочь, тем более, что она похожа на меня, но так будет лучше для нее. Через месяц она приедет ко мне. После этого она станет полновластной хозяйкой моего дома, и всего, что у меня есть. Вряд ли я снова смогу вернуться в Россию. Так что, мы увидимся с ней всего один раз. Надеюсь, что ты стерпишь нашу встречу ради счастья Полины.