Любовь и ненависть
Шрифт:
Савашь в панике за меня закричал:
– Бихтер, где ты? Не делай глупостей, приезжай сюда и ниче—
го не бойся, этот подонок не причинит тебе больше вреда. Поверь
мне, они не разлучат нас! Я безумно тебя люблю! Милая моя,
умоляю, сделай так, как я тебе сказал! Хорошо?
Я даже не знала, что ему ответить, но только понимала, что
на нашем месте нам встречаться нельзя. Да и вообще допустить
встречу
произойдет, то случится безумие. Я лишь молилась и шептала
вполголоса, захлебываясь слезами.
Если честно, на тот момент мне казалось, что я спасаю его,
и не могла даже представить себе, что придет буря, которая
снесет все на своем пути. Я просто добавила тогда:
– Савашь, прощай, я тебя полюбила всей душой, а главное,
сердцем! Знай, если с тобой что—нибудь случится, то я не смогу
дышать без тебя. Моя жизнь превратится в пепел, в ад и безгра—
ничную тоску… Прощай…
После всего сказанного я отключила телефон, тяжело вздох—
нув, сказала другу Саваша:
– Керим, я прошу тебя, поехали вон по той грунтовой доро—
ге, которая ведет к горной речке возле пастбища для скота.
– Ладно,– настороженно ответил Керим.
Савашь взбесился после нашего разговора, он подбежал
к машине, схватился за голову, достал свой телефон и сразу
позвонил другу. Керим понял, кто звонит ему, это звонит его
друг и господин Савашь. Он сразу взял трубку и промолвил:
– Я слушаю.
– Керим, вы едете?
– Да, мы едем, только не к тебе, а на другое место.
– Что? Но почему так? Дружище, езжайте сюда, ко мне. Так
Кималь не сможет причинить никому вреда. Ни Бихтер, ни
кому—либо другому!
– Ладно, друг мой. Мы едем на пастбище возле речки. При—
езжай сюда, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Спасибо тебе, друг, ты этим спасаешь меня!
Я даже не слышала, как Керим говорил с Савашем. Я толь—
ко вспоминала прошлое и плакала. В детстве мы всегда сидели
с братом на террасе и смотрели на воздушные шары в небе,
представляя, как мы летаем на них. Ребячество! У нас был дядя,
дядя Мустафа, он работал инструктором, но из—за боязни высо—
ты я так и не полетала на воздушном шаре. Меня очень интере—
совал вид на Эльхаро с высоты, но не посчастливилось в дет—
стве. Но посчастливилось после знакомства с Савашем, он вернул
мне часть моего
ную мечту: с ним я впервые поднялась в небо над Эльхаро,
и эти воспоминания остались на всю жизнь. Я больше ничего
не могу сделать, кроме того, как поблагодарить вас, господин
Савашь. Это все, что я могу. Когда мы сталкиваемся, то в моей
жизни происходят прекрасные вещи. А долина влюбленных
в Ургупе, такая же огромная, как и наша любовь, от этой любви
мои глаза ослепли, разум помутился, ты не понимаешь? Мое
сердце прикипело к тебе! Я сделала все это, чтобы не потерять
тебя, и снова так поступлю, если это повторится вновь! Женщи—
на, которую ты любишь, безумно любит тебя. Любит тебя боль—
ше всего на свете! Я тебя очень люблю. Я не могу жить без тебя,
Савашь! Без тебя я не знаю, что такое жизнь и надежда. Ты для
меня все. Что мы теперь будем делать, все кончено? Нас больше
нет?
Мой отец позвонил Кималю. Молодой человек схватил те—
лефон и озлобленно ответил, раскидывая искры гнева:
– Что нужно?
– Кималь, сынок, не делай глупостей.
– Господин Мехмет, самую большую глупость я совершил
еще очень давно. Тогда, когда влюбился в твою безумную дочь!
Запомни, Мехмет Сорал, если я ее не убью, то лишь потому, что
я безумно ее люблю. И умереть ей или жить, решаю только я!
За эту боль, которую она мне причинила, я заставлю ее страдать
в тысячу раз сильнее!
– Сынок, не делай глупостей, эта дерзкая девчонка получит
от меня суровый урок. Этот урок она запомнит на всю остав—
шуюся жизнь.
– Ну уж нет, господин Мехмет, тогда я убью Саваша Ольт—
макса! Убью, клянусь Аллахом.
– Не заливай свои руки еще большей кровью. Пусть их
зальет кто—нибудь другой. Не бери грех на душу!
– Поздно, слишком поздно. Я уже взял грех на душу,—
после этих слов парень бросил трубку, прослезился и сам себе
сказал: «Взял тогда, когда убил этого маленького мальчика, ко—
торый до сих пор не дает мне покоя. А вы мне еще говорите, не
бери грех на душу».
Отец пытался дозвониться до Кималя, но тот не брал трубку,
а потом и вовсе отключил телефон.
Мы с Керимом приехали на пастбище, как назло, там нико—
го не было, только лишь речка омывала песчаный берег. Керим
остановил машину, и я вылезла из нее. Вдруг со стороны реки
подул ледяной ветер, пронизывающий до костей. Казалось, что